Среди большевистских руководителей, пожалуй, только Троцкий считал, что микробы антисемитизма, как и вообще глубоко укоренившиеся в массах национальные предрассудки и предубеждения, не могут быстро и бесследно исчезнуть со сменой общественного и государственного строя, что они будут на протяжении длительного времени сохраняться в сознании отсталой части населения. Это подтвердилось в период легальной борьбы с оппозицией, когда Сталин и его приспешники стали эксплуатировать антисемитизм для дискредитации Троцкого, Зиновьева, Каменева, равно как и рядовых оппозиционеров-евреев. Если официальные агитаторы проводили эту линию в закамуфлированной форме, то на массовых собраниях, где шли дискуссии с оппозицией, зачастую прорывались откровенно антисемитские настроения. В Бюллетенях, нелегально издаваемых левой оппозицией в 1927—1928 годах — своего рода тогдашнем самиздате,— можно найти десятки упоминаний об антисемитских выходках по отношению к оппозиционерам.
В своих воспоминаниях С. Аллилуева чётко указывала на связь, существовавшую между борьбой с левой оппозицией и возрождением антисемитизма. «В Советском Союзе лишь в первое десятилетие после революции антисемитизм был забыт,— писала она.— Но с высылкой Троцкого, с уничтожением в годы „чисток“ старых партийцев, многие из которых были евреями, антисемитизм возродился „на новой основе“, прежде всего в партии. Отец во многом не только поддерживал его, но и насаждал сам. В Советской России, где антисемитизм имел давние корни в мещанстве и бюрократии, он распространялся вширь и вглубь с быстротой чумы» [180]. Возвращаясь к этой теме, Аллилуева писала, что после ознакомления с «Политической биографией Сталина», написанной Дойчером, для неё «стала очевидной огромная роль, которую играл Троцкий в партии и в революции; а так как я хорошо знала характер отца, мне стал, наконец, ясен источник его антисемитизма. Безусловно, он был вызван долголетней борьбой с Троцким и его сторонниками, и превратился постепенно из политической ненависти в расовое чувство ко всем евреям без исключения» [181].
В 1938 году Троцкий писал: «Трудно найти в истории пример реакции, которая не была бы окрашена антисемитизмом. Этот своеобразный исторический закон полностью подтверждается ныне в Советском Союзе… Да и может ли быть иначе? Бюрократический централизм немыслим без шовинизма, а антисемитизм всегда являлся для шовинизма линией наименьшего сопротивления». В этой связи Троцкий ссылался на американского журналиста Юджина Лайонса, проведшего долгие годы в Москве, в книге которого показывалось, «как бюрократия систематически, хотя и в прикрытой форме, эксплуатировала антисемитские предрассудки для упрочения своего господства»
