Мама вместе с Мирандой и Паоло наводнили весь дом блестящими разукрашенными фигурками аллигаторов, однако ничего не менялось, и они принялись искать самого Собека. Для начала они отправились к тому месту, где, по словам мамы, она видела его сквозь решетку. В люк пролезть оказалось невозможно, и они стали бросать ломтики бекона сквозь решетку в темный подвал.
Потом Паоло удалось как-то раздобыть инструмент, чтобы сдвинуть решетку люка, и они то и дело спускались туда и бродили по сырому туннелю, исполненные религиозного рвения. Чаще всего они возвращались грязные и унылые, но пару раз, по их словам, им удавалось заметить то ли хвост, то ли еще что.
Мама всегда замечала его первой, и вскоре он начал с ней разговаривать. Даже приходить к ней. Прокрадываться в спальню, когда она спала. Требовать, чтобы Миранда и Паоло доказали свою преданность ему.
По утрам по всему телу у нее проступали длинные темные ссадины, похожие на следы когтей. Священные отметины верховной жрицы.
Не знаю, как она это делала. Зато знаю почему, даже если она сама об этом не догадывалась. Она боялась утратить последователей культа. Думаю, что рано или поздно они должны были перейти на более высокую ступень поклонения и принести Собеку жертву в обмен на какие-нибудь блага. Вот именно — жертву. То есть меня.
Оснований было множество. Начать с того, что я была под рукой. Меня надо было кормить — а это деньги. К тому же я над ними насмехалась. Когда ко мне приходила моя лучшая подруга Шана, мы заглядывали в их записи и хохотали так, что чуть в штаны не писали. Они записывали туда молитвы вроде: «О Собек, чьим потом питается Нил, обрати этот лотерейный билет, пропитанный нашим потом, в наличные деньги, дабы мы могли отблагодарить тебя должным поклонением».
По-моему, их беспокоило и то, что я способна понять, что все эти молитвенные ритуалы были как-то связаны с сексом. Они закрывались в гостиной для их совершения, а потом выходили оттуда — все потные, взъерошенные и полураздетые. Конечно, Паоло и Миранда после этого смущались при виде меня. В общем, я им не очень нравилась. К тому же, имея в доме ребенка, мама как-то не вполне годилась на роль ясновидящей.
Но окончательным поводом послужило то, о чем мне особенно неприятно писать, хоть это и правда. Они выбрали меня, потому что я оказалась такой тупицей, что поверила им и спустилась в канализационный люк.
Я, конечно, побаивалась их иногда, когда они особенно чудили. Но, видимо, недостаточно сильно побаивалась. Вообще-то, мне казалось, что если я буду в этом участвовать, то, может, они придут в себя. Мама явно ускользала куда-то в иное пространство, и я не знала, как ее удержать, а потому решила просто выждать. Они велели мне молиться Собеку, и я молилась. Они говорили, что скоро все изменится и грядет вознаграждение, и я кивала. В общем, тоска зеленая.
