- Тебя приветствует твоя Стихия, - тихо сказал Оливул. - Космос.
"А я - Воздух! - сообщил Пэр, растекшийся о всему залу. - Я знал и раньше, но теперь я чувствую его, я принадлежу ему и могу его направлять!"
Юлька присела возле родничка, тонкая струйка которого вытекала из-под стены. Вода восторженно брызнула ввысь, окропив избранницу жемчужным дождем, и притихла в углублениях гранитного пола.
- Так вот оно что! Вода моя Стихия! - обрадовалась девушка и бережно прижала к лицу мокрые ладони. - Я тебя всегда, всегда любила!
"На твоих руках отображение, так сказать - физическое воплощение! пояснил призрак, скользнув над подругой. - А как грандиозна Вода в Мироздании!"
Под сводами арки похожей на грот Грег и Гор осторожно разравнивали тлеющие угли. Вдруг огонь взметнулся, объяв обоих языками буйного пламени, но, будто одумавшись, поник и послушно затаился возле ног Гай-князя.
- Ты - Огонь, Грег-Гор, - Оливул любовался юношами. - Могучий в своем потенциале, непредсказуемый, изобретательный и отважный. Он будет твоим мечом и щитом. Крепче держи его, брат.
"Данька! Вот это да! Вы только посмотрите на него!" - восхищенно воскликнул Пэр.
Данила стоял возле могучего дерева, выросшего в считанные секунды посреди зала. Стройный ствол его тянулся вверх, а крона норовила коснуться незримого купола и звезд, рассеянных в бездне.
- Это - Жизнь, Данила, - улыбнулась Каляда. - У нее нет своей формы, зато она всюду! И Воздух всегда готов сопровождать ее в Мирах.
Юлька робко приблизилась к Бер-Россу.
- Остались Смерть и Твердь, - сказала она. - Оливул, какая же из них выбрала тебя?
Белый князь неуверенно посмотрел вокруг.
- Очевидно... - начал он.
Но тут каменный пол загудел, как будто в недрах земли зарождалась буря. Пэр мгновенно очутился в воздухе над головой Гаюнара. Друзья затаили дыхание, а Оливул опустился на одно колено и коснулся ладонью холодной твердыни.
- Я не смел мечтать о такой чести, - проговорил он. - Клянусь, я не подведу тебя, Твердь.
Юлька с откровенным облегчением вздохнула. Пэр, как ни в чем не бывало уселся на нижней ветке дерева.
"Значит среди нас нет Смерти, - подытожил он. - Ну и отлично!"
- Но разве без Смерти имеет смысл Жизнь? - насторожился Данила.
- Нет, так устроена наша Судьба, - откликнулась Каляда и бережно сняла со стены огромный двуручный меч с черным витым эфесом. - Смерть и Жизнь самые молодые Стихии. Нет ничего более противоречивого, чем они, но нет ничего и более близкого. Они начинают и замыкаю круг природы. Бессмертный не живет, безжизненный не умирает. И Смерть присоединится к нам. Этот меч - образ Стихии. Мы возьмем его с собой, чтобы передать тому, кто призван стать его Витязем.
