— Слушайте! — пронзительно завизжал Маленькая Птичка, смотря в широко открытые глаза Чаната. — Мешок со старыми костями возвращается к жизни и говорит! Я думал, ты уже давно мертв, Чанат.
Чанат дернулся, чтобы схватить шамана за подпрыгивающий пучок волос и утащить куда-нибудь в темное место (и неважно, связан он с богами или нет), но Аттила протянул вперед руку.
— Слова, слова, слова, — произнес он.
Маленькая Птичка, отвернувшись от Чаната, посмотрел с презрительной усмешкой, но затем со слащавой улыбкой снова обратился к кагану Аттиле. Его голос звучал монотонно и нелепо.
— Вы были странником и изгнанником на этой земле, господин, оставляющий после себя вдов, жалким отверженным, презираемым всеми. Ваше чело отметили три постыдных шрама предателя. Как далеко и быстро вы забрались в мир грез! Но пасть и взлететь можно в одно мгновение, ведь никогда не знаешь, какова воля злых и непредсказуемых богов. Обо всех победах и триумфах в этом мире грез станут слагать бессмертные легенды! Несомненно, великий шаньюй, о мой Аттила, маленький князь всего и ничего, — несомненно, боги не оставят вас своим покровительством. Вы будете жить вечно и покорите весь мир. Да, такова ваша судьба.
Аттила по-прежнему не реагировал.
Маленькая Птичка вздохнул. Скрестив ноги, он сел в пыли и с досады встряхнул головой. Затем посмотрел вверх и сказал более привычным голосом:
— Итак, великий шаньюй, где вы были? Что делали?
Аттила отложил в сторону косточку и вытер губы.
— Везде, — ответил он. — И нигде.
Маленькой Птичке понравился ответ, и он улыбнулся.
— А почему вы не вернулись раньше?
— Ты знаешь. Закон племени был против меня.
— Такому господину, как вы, — тихо вмешался Гьюху, — не стоит бояться закона.
— Не льсти мне, — сказал Аттила, даже не смотря на него. Каган по-прежнему не отрывал глаз от Маленькой Птички. — Я не выше законов. И не выше законодателей.
Наступила полная тишина. Шаман понял смысл его слов.
— Кроме того, — добавил Аттила, — мне было чем заняться.
— Что вы сделали? — спросил Маленькая Птичка более тихим голосом.
Голос Аттилы тоже не был громким:
— Чего я не сделал?!
В огне что-то треснуло. Мужчины, сидящие вокруг, замерли в ожидании, почти со страхом глядя на него во все глаза. Лишь Орест смотрел в землю, пока его каган шептал странные, но древние слова.
Был я правителем, был и рабом,
Был я безумцем, плутом и глупцом,
Каплей росы на траве и орлом над горой,
Тысячи жизней взял я с собой…
— Это слова шамана, — тихо произнес Маленькая Птичка.
