Как-то, уходя на работу, муж между прочим сказал:
— Хочу пожить для себя!
Похолодевшими пальцами взяла она копию искового заявления о разводе, где было написано:
«Семейные неурядицы и ссоры привели к отчуждению. Я не хочу больше жить на пороховой бочке».
Рядом лежала повестка в суд.
— А как же я? — выбежал за отцом на лестничную клетку сын.
— Не волнуйся! До окончания института ты будешь получать от меня по сто рублей в месяц. Сад и половину всего имущества тоже отдам тебе. Доволен?
— Порядок! — прищелкнул пальцами Виктор и побежал делиться радостью с женой. Потом молодые вышли к матери и сын спросил напрямик:
— Думаешь ли ты, мамаша, прописать мою законную жену и выделить нам половину жилплощади? Если нет, то я подам заявление в милицию, что ты заставляла меня убить отца на почве ревности…
— Ты отдаешь отчет в том, что говоришь? — ответила мать, еще не зная, глупая ли это шутка или Виктор спрашивает всерьез.
— У меня свидетель — твоя законная сноха.
Мать, не помня себя, закричала:
— Вы не посмеете!
— Я подтвержу все, что напишет мой муж! — спокойно сказала «законная сноха».
…Когда следователь написал постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, он разъяснил женщине, что она может привлечь к уголовной ответственности за ложный донос и ложные показания и сына и сноху. Мать наотрез отказалась, ибо нет матери, которая не простила бы своих детей. Мало того, она стала просить следователя, чтобы он не сообщал в институт, где учится Виктор, об этом грязном доносе.
Но вернемся в зал судебного заседания. Судья спрашивает постаревшую и осунувшуюся женщину:
— Согласны ли вы на развод?
Она и сама не знала, что ответить, не могла понять, что случилось с ее семьей? Когда она ошиблась?
— Что ты молчишь? Скажи «да» — и делу конец, — раздраженно подсказал муж.
— Делу-то, может быть, и конец, если жена захочет расторгнуть брак… А вот как быть с сыном? Кто исправит его?
Это сказал судья перед тем, как суду удалиться на совещание для вынесения решения.
…Истец нетерпеливо ерзал на стуле, беспокойно поглядывая на дверь, за которой совещается суд. Не собираются ли судьи сообщить обо всем в парторганизацию НИИ? Ведь спросил же народный заседатель, знают ли там о случившемся? А собственно, что произошло? Сын уже взрослый — сам за себя ответит. Теперь надо будет разделить квартиру. С Виктором ему тоже жить не хотелось. Где-то в глубине души понимал: если сегодня он пришел в суд, чтобы дать показания против матери, то как только отец перестанет выплачивать по сто рублей в месяц, пойдет на такую же подлость и против него, отца.
