Сказав так, Шмель поднялся со своей черной лавочки.
— Вот об этом и хотел вам сказать.
Тут все наконец поняли — прощается. Для этого и позвал.
Мужиков, как током ударило.
— Шмель, погоди!.. Погоди, Шмель! Без тебя как же нам? И так худо. А без тебя и вовсе петля. Шмель!..
Но мудрец уже тихо шагал по тропе и все видели — плечи у него то поднимались, то опускались. Не плачет ли?
Когда Шмель скрылся за кустами, на поляне появилась Степанида — с ведром воды и кружкой.
Молча поставила на лавочку ведро, протянула Приходько кружку.
Все, конечно, хотели пить, день был жаркий. И душу надо было остудить.
Мудрая монашка Степанида.
Мы вернулись из леса, и я сказал Приходьке:
— Тарас Григорьевич, давай сходим завтра к Шмелю. Может, передумает, а?
— Завтра суд в районе над Славкой. Я свидетелем вызван.
— Что же мне одному идти?
— Не советую. Шмель своих решений не меняет.
Но я не понимал: ужели покинет старец свою лесную обитель? И все-таки решил — схожу один. Завтра же!
В эту ночь над Забарой играла сухая сильная гроза, спать не давала.
— Это же надо, — молясь, шептала моя хозяйка.
Утром я поторопился в лес.
Чем ближе подходил к Голубому дубу, тем тревожнее становилось на душе. В самом деле, легко ли было Шмелю попрощаться с людьми, которых он так хорошо знал и любил, кому, как мог, всегда помогал. Не уведет ли его Степанида в другие края? Этого даже Приходько, я думаю, не мог предположить.
Еще не дойдя до поляны, я почувствовал запах гари. Кольнуло: пожар!
И побежал.
Я малость ошибся — пожар был вчера, а сегодня — пепелище и тишина.
Недалеко от сгоревшей изгороди стояло черное ведро и ничего более. Даже печь была разрушена. Я противился мысли, что Шмель сам сжег избушку. Вспомнил — ночную грозу. Вот и ответ: молния и дуб расщепила, и в домик попала.
Как неожиданно и странно закончилась история лесного отшельника. Я живо себе представил идущих сейчас по проселку Шмеля и Степаниду. Калики перехожие. Куда их приведет дорога? И сколько дней жизни осталось Шмелю? У старости близок час последней версты. Похоронит старика Степанида на каком-либо пригорке под безымянным, лозой связанным крестом и пойдет дальше одна. Даст ли ей приют монастырь?..
Я долго не уходил с поляны. Понимал, что прощался с прошлым. Что оно такое, это прошлое? Во многое из того, что было, — поверить трудно, но и не поверить нельзя. Так и на этот раз будет. Не осуждай нас, Господи, за сомнения наши и нетвердую память. Мы лишь люди, дети твои.
