— Что это?
— Горох, — ответил Расул и сплюнул.
— Что, ничего нет больше?
— Если бы было... Там еще сахар...
— Воды-то набрал хоть?
— Набрал. — Расул расстегнул ремень, на котором рядом с саперной лопаткой висело три фляги; брезент чехлов был еще мокрым. — Ну, ты идешь?
— Нет, поедим сначала.
Сержант вытянул из ножен штык-нож и, усевшись на бруствер, ловко вскрыл одну банку, а затем и вторую, Расул устроился рядом, достал из внутреннего кармана ложку и принялся ее тщательно обтирать.
— Иса, пошли есть! — крикнул сержант. Иса ничего не ответил.
— Таракан! Слышь, нет? Есть пошли, говорю, — повторил сержант.
— Не буду, — послышалось из дальнего углубления.
— Черт с ним, его дело, — пробурчал Расул. — Пусть подыхает с голоду, если так хочет, нам-то что...
Он уже налегал на горох, время от времени отхлебывая воду из фляги. Сержант взял в руки вторую банку, отогнул потемневшую изнутри крышку; горох был сухим и жестким, скрипел на зубах, застревал комьями в горле. Семенов потянулся за флягой.
— Что там на огневой? — спросил он Расула.
Тот дожевал неторопливо, хлебнул воды.
— Как всегда, бардак!
— Ну так начальников много...
— Да, но теперь этим начальникам все до лампочки! Набили свои животы — и пузырьки на середину... — Расул резко поднялся и раздраженно пнул пустую банку к противоположному склону. — А зачем тогда, спрашивается, походная кухня?! Зачем ее брать с собой на операцию — тут ведь хавать не надо... Выдали вот по банке гороха и по три куска сахара... Ура, ура! Все довольны, все смеются... Да я знаешь где видел такую войну!.. — Расул снова присел на бруствер и принялся грызть сахар, запивая водой. — Нет, я рубать не хочу... Салабон я, что ли?! Меня нехватка не мучает, просто надоело все это. Изо дня в день одно и то же! Есть каша — нет хлеба, есть хлеб — нету каши. Вот и горох вам еще — жрите с сахаром!.. Пехота, которая должна охранять нас, балдеет. Зато мы таскаемся по горам, как козлы дикие... Скорей бы домой!
— Ладно. — Семенов поднялся. — Пошел я, короче. Ты остаешься за старшего. Да смотри — не спите...
— Да пошел ты — знаешь куда?! Чо, начальник, что ли, большой? Мне плевать, мне до дембеля осталось четырнадцать недель... Вон Таракан, ему еще долго служить, а мне скоро домой!
Сержант ничего не ответил. Закинул за спину автомат и зашагал вниз по склону. Солнце уже перешло зенит, но палило ничуть не слабее. Округлые спины песчаных гор совсем обесцветились, и только крохотная фигурка сержанта одиноко маячила, будто назло палящему светилу.
