Возвращается с работы нервный Ицик‚ а на столе лежит повестка из армии‚ и Ципора уже развесила для просушки армейские его одежды. Ицика призывают на базу‚ на курсы подрывников. Установят взрывной заряд‚ выделят шнур на шестьдесят секунд‚ офицер станет показывать‚ как следует поджигать. Подожжёт – отрежет кусочек. Еще подожжёт – еще отрежет‚ а нервный Ицик будет подсчитывать оставшиеся секунды: "Пятьдесят... Сорок пять... Сорок... Понял!" – завопит Ицик‚ а офицер-мучитель подожжёт и отрежет‚ отрежет и подожжёт заново‚ укорачивая надежду на благополучный исход‚ а потом они побегут сломя голову‚ чтобы не подорваться на том заряде‚ и офицер будет бежать сзади – так ему положено‚ подпихивая в спину: "Живее! Живей!.." Ицик беспокойно вскидывается на матрасе‚ а рядом посапывает верная его жена Ципора‚ готовая по первому требованию предоставить душу свою и тело. Рядом помалкивает верный телефон‚ готовый загукать через мгновение и поведать о заманчивой сделке‚ которая уплывает из-под рук. Спит Ципора‚ намаявшись за день‚ и не видит снов‚ никогда не видит. Спит Ицик и видит рынок: умытая морковь на прилавке‚ салат хаса‚ огурцы с глянцевитыми баклажанами‚ укроп с петрозилией‚ а под прилавком примостился он‚ маленький Ицик‚ держит деда за ногу. Это его постоянное место для игр и разговоров‚ сюда он не допускает никого‚ до криков и кровопусканий‚ и во сне нисходит на Ицика покой: возле деда всегда покой. Праведный Менаше очищает лук от шелухи‚ говорит между делом: "Кто знает‚ почему мы умоляем Всевышнего: "Господи‚ не внемли молитве путника?" Соседи-торговцы придвигаются поближе в ожидании очередной истории‚ Ицик под прилавком вострит ушки, – рассчитавшись с парой покупателей‚ всласть помолчав‚ выпив стакан горячего сладкого чая‚ очистив от листьев кукурузные початки‚ дождавшись‚ пока торговцы распалятся от нетерпения‚ праведный Менаше продолжает: "Потому что путники умоляют Господа: "Удержи дождь во время пути". Но как же так? Дождь нужен человеку и его посевам‚ дождь нужен и нам с вами‚ чтобы росли в изобилии овощи‚ а мы бы их продавали". Соседи-торговцы переглядываются в изумлении‚ готовые разорвать в клочья любого путника‚ который лишит их заработка‚ а праведный Менаше‚ срезая ботву со свеклы‚ ведет далее свой рассказ: "Жил на этой земле благочестивый рабби Ханина бен Доса‚ и каждому было известно‚ что к словам этого праведного человека прислушивались на Небесах‚ исполняя всякую его просьбу. Однажды рабби Ханина шел по дороге‚ держа в руке маленькую корзинку с солью. А соль – надо сказать – в те времена стоила недешево‚ и для нищего рабби Ханины это была ощутимая затрата. Шел он и шел‚ но вдруг начался дождь. Спрятаться негде‚ и рабби Ханина приуныл: "Все вокруг счастливы‚ потому что благодатный дождь оросит поля. Но Ханина печален: вода подмочит соль‚ и соль растворится". Не успел он это сказать‚ как дождь прекратился‚ и соль в корзинке осталась неподмоченной. Когда рабби Ханина добрался до дома‚ он тут же взмолился: "Обитающий на семи Небесах! Неужели весь мир должен быть печальным‚ а Ханина счастливым?" И опять пошел дождь..."
