А не дальше чем в десяти футах от шарманщика и разодетой воскресной толпы Зип шептался с тремя своими приятелями, одетыми в яркие рубашки, на спинах которых было написано: «Пурпурные латинос», буквы были вырезаны из желтой ткани и пристрочены к пурпурному шелку. «Пурпурные латинос», «Пурпурные латинос», «Пурпурные латинос», «Пурпурные латинос» — четыре рубашки и четыре молодых человека, склонившие друг к другу головы и тихо о чем-то говорящие, пока шарманщик наполнял уличную атмосферу музыкой невинности и доверия.
— Я… я все думаю, — говорил Сиксто, — может быть, все-таки… все-таки нам предупредить его.
— Чтобы испортить все дело? — шепотом изумился Куч.
— Ну так ведь он же не сделал ничего плохого, Куч. Он просто сказал ей «привет». В этом же нет ничего плохого.
— Он хватал ее, — безапелляционно заявил Куч.
— Нет, ничего подобного, она сама мне сказала. Я ее спрашивал. Она сказал, что он просто поздоровался с ней.
— А какое ты имел право задавать ей вопросы? — требовательно спросил Зип. — Чья она девушка? Твоя или моя?
Сиксто молчал.
— Ну?
— Э-э… Зип, — наконец заговорил Сиксто, — я подумал… ну, я не думал, что она знает. Я имею в виду, я и не предполагал, что вы пришли к взаимопониманию.
— Мне не надо приходить к взаимопониманию с девчонкой, — надменно возразил Зип. — Я тебе говорю, что она моя девушка, и этого достаточно.
— Но она так не считает!
— Меня не волнует, что она считает.
— Как бы то ни было, — стоял на своем Сиксто, — дело тут не в том, чья она девушка, раз Альфи не сделал ей ничего плохого, почему мы должны стрелять в него?
Мальчишки некоторое время молчали, словно произнеси они хоть слово о своих планах, как они немедленно материализуются в виде настоящего пистолета.
Понизив голос почти до шепота, Зип спросил:
— Ты что, струсил?
Сиксто не ответил.
— Я-то думал, ты отчаянный парень. Я думал, у тебя есть смелость.
— У меня есть смелость.
— У него есть смелость, — выступил в защиту Сиксто Папа.
— Тогда почему же ты пасуешь? Как бы тебе понравилось, если бы это была твоя девушка, а, Сиксто? Как бы тебе понравилось, если бы Альфи увивался за твоей девчонкой?
— Но он же за ней вовсе не увивается. Он просто поздоровался. Что здесь такого плохого?
— Ты в нашей команде? — сурово спросил Зип.
— Конечно.
— Зачем?
— Я… я не знаю. Ты ведь… — Сиксто пожал плечами. — Я не знаю.
— Если ты в нашей команде, если ты надел пурпурную рубашку, то ты должен делать то, что я говорю. Ладно. Я сказал, что «Пурпурные латинос» прочистят мозги Альфредо сразу после одиннадцатичасовой службы. Ты даешь задний ход? Ну так давай. — Он выдержал многозначительную паузу. — Мне известно, что Альфи доставал Чайну. Чайна моя девчонка, не важно, знает она об этом или нет, понял? Чайна моя девчонка, и это значит, что Альфи влип в неприятности.
