Я помнил, что сделал Ире предложение через полгода после встречи на автобусной остановке.
Я знал, что не смогу сделать Ире предложение, потому что был женат на Лиле.
Мы взяли на раздаче по чашке кофе и булочке, я заплатил и направился к свободному столику у дальней стены, куда никто обычно не садился, потому что сильно дуло из всегда открытой двери чёрного хода. Ира поёжилась, но не возразила против моего выбора. В полумраке я видел, как она сжала в ладонях горячую чашку.
— Я вспомнила, — сказала она тихим и, как мне показалось, безнадёжным голосом. — Вспомнила, почему твоё лицо утром показалось мне знакомым.
— Почему? — задал я глупый вопрос, на который, как я полагал, у Иры не могло быть ответа.
— Потому что… — Она помедлила, то ли подбирая слова, чтобы не остаться непонятой, то ли пытаясь понять то, что пока пониманию не поддавалось. — Потому что мы с тобой на самом деле познакомились ещё в семьдесят третьем. Ты бежал за автобусом, и меня какой-то чёртик подхватил, я вышла на проезжую часть и замахала водителю… ты бы видел его взгляд…
Именно такими словами Ира любила вспоминать ту давнюю историю — она рассказывала это на каждом семейном торжестве. Текст никогда не менялся, и я продолжил:
— Глаза у него были как два блюдца, будто у андерсоновской собаки.
Мы смотрели друг на друга и молчали. Всё уже было сказано. Ира помнила. Она помнила всё, что вспомнил вчера я. Утром она ещё ничего не помнила, в этом я был уверен. Значит…
— Миша, — сказала она и протянула через стол руку. Я пожал знакомые-незнакомые пальцы и сжимал всё сильнее, пока Ира говорила. — Утром, когда я поднялась к себе… не знаю, что случилось и почему… должна была перевести статью… и вдруг накатило… как объяснить… я вспомнила… вспомнила…
— Свою смерть, — прошептал я так тихо, что сам не расслышал.
— Нет, — она покачала головой, — смерть я вспомнила потом, а в первый момент вспомнила нашу свадьбу, как у меня…
— …упала туфля, когда ты выходила из машины, — подхватил я.
— Да.
— Я попытался взять тебя на руки и внести в дом, но не смог, и всем было весело. Лёва поднял туфлю и надел тебе на ногу, а ты сказала, что это должен был сделать я. Тогда…
— …Лёва снял с меня другую туфлю, передал тебе, и ты надел…
— Еле сумел, — вспомнил я то, чего быть не могло. — Наверно, она тебе жала, так я тогда подумал.
Мы оба замолчали, поняв, что прожитая жизнь была нашей общей жизнью. У нас была общая память, кроме…
— Когда я умер, — тихо произнёс я. Почему мне нужно было знать это прямо сейчас? — Что было потом? Ты…
