Зато вечером Хадиджа перебиралась на Джемаа-эль-Фна, где была известна привычкой перед началом гадания вынимать свой стеклянный глаз. Одни говорили, что из стекла у нее правый глаз; другие — что левый, причем доказательства своей правоты видели в стальном блеске, который считается признаком высококачественного английского хрусталя. Возможно, оба глаза Хадиджи были стеклянные; возможно, оба были настоящие. В любом случае слухи о стеклянных глазах придавали таинственности этому персонажу площади Джемаа. Подобно прочим я трепетал перед способностями Хадиджи; полагаю, на мои упражнения в словесном искусстве она смотрела снисходительно, ибо и отца моего, и деда помнила в расцвете славы.
Теперь, несколькими фразами уничтожив беднягу Ибрагима, Хадиджа пристрастно обозревала аудиторию, преимущественно мужскую. Мы все отвели глаза и покраснели в знак раскаяния.
— Бедная девочка была в ужасе, — со значением повторила Хадиджа. — Дрожала как листочек. Я увела ее под сень своего шатра, усадила, дала ей воды с ароматом роз и ласково с ней заговорила. Почувствовав, что девочка несколько пришла в себя, я предложила погадать ей по руке, главным образом чтобы отвлечь ее. Она согласилась и спросила, откуда я родом.
— Из пустыни, — отвечала я. — Из земель под названием Саквийат-аль-Хамра. Пески там безбрежны и бездонны как океан. Караваны плывут по ним как по волнам. А ты? Ты откуда родом?
— Я дитя прерий, — скромно отвечала девушка. — Мне раньше никогда не гадали по руке. Я первый раз в Марракеше.
— Добро пожаловать. Мы рады всем и каждому. Люди приезжают в Марракеш со всего света, они здесь счастливы, они не хотят обратно. Многие покупают дома в старом городе. Или уходят в пустыню и исчезают. Милостью Господа, старая Хадиджа гадала по ладоням граждан ста пятидесяти шести государств. Я брошу это занятие, уйду на покой, когда достигну магического числа.
— Какого магического числа?
Я рассмеялась.
— Магическое число — общее количество стран в Организации Объединенных Наций. В одних демократия, в других диктаторский режим. Я гадала атеистам и верующим. Когда я достигну магического числа, которое есть «сто девяносто два», то сверну шатер и вернусь домой, в пустыню. А пока меня ждет прочтение многих судеб по многим ладоням. Я должна расшифровать многие линии, предречь людям счастье и отвести беду.
Девушка казалась встревоженной.
— Но ведь в мире сто девяносто четыре страны. Стоит ли игнорировать две лишь потому, что они не являются членами ООН?
