Оставались отец и Ахмед. Отец нехотя шагнул к металлическому столику, но Мустафа влез впереди него.
— Можно мне еще прививку?
Доктор улыбнулась и охладила его пыл:
— Ты храбрый мальчик, но каждому полагается только одна прививка.
Я стоял у деревянного подоконника, где в беленых жестяных банках мама выращивала мяту, и смотрел, как отцу делают инъекцию. Затем заставили подойти Ахмеда, который все это время предпринимал неудачные попытки спрятаться среди красных и белых олеандров, затенявших наш дворик. Когда под кожу ему проникла игла, он издал вопль, створаживающий кровь. Не успел Ахмед, кусая губы и неся руку на отлете, отойти от доктора, как Мустафа вновь выскочил вперед точно чертик из табакерки.
— Ана моаджаба бик, — с чувством произнес он. Было видно: Мустафу так и тянет к доктору. — Я тебя люблю.
Красавица в изумлении распахнула ресницы, посмотрела на его мягкие темные волосы, на миндалевидные глаза, на пухлые щечки.
— Семели, — произнесла она. — Извини, малыш, что ты сказал?
Мустафа повторил, на сей раз громче, не забыв прижать ручонку к сердцу.
— Ах ты, деточка! — воскликнула польщенная красавица. — И я тебя люблю, хабиби. — Взглянув на отца, она заметила: — У вас очаровательный сынишка.
Отец не ответил.
Доктор улыбнулась нам всем и спросила:
— Еще кто-нибудь есть?
Мустафа бросился в комнату и вернулся с Шакибом, нашим полосатым рыжим котом, отчаянно извивавшимся в его руках. Солдат расхохотался. Доктор улыбнулась и сказала:
— Отпусти его, милый. Кошкам прививки не нужны.
Послушно бросив Шакиба на землю, Мустафа вернулся в дом и принес канарейку в плетеной клетке. Доктор снова покачала головой.
— И птицам прививки не нужны, малыш. — И обратилась к отцу: — Есть еще кто-нибудь в доме?
При бледном утреннем освещении отец казался изнуренным. Взгляд его небольших, глубоко посаженных глаз скользил по нашим лицам, предупреждая: молчите, молчите. Доктору он холодно ответил:
— Никого.
— Разве в вашей семье нет ни одной женщины?
— Нет.
Мы с Ахмедом молча проглотили эту вопиющую ложь, но Мустафа не сумел сдержаться. Выскочив вперед и стиснув ладонь красавицы, он своим высоким звонким голоском выкрикнул:
— Неправда! У нас есть женщины. Мама готовит хелбу на кухне — вот что правда.
Повисла тишина. Ветер пронесся по двору, зашуршал соломой, устилавшей утоптанную землю. Наша ослица Худа стала бить себя хвостом.
— Пожалуйста, пойдите и приведите вашу жену, — сказала доктор. — Прививки от гриппа необходимы всем.
