— Это еще кто? — буркнул стражник.
Человек приблизился и взмахнул рукой. Пара метательных ножей вонзились стражникам в глаза, и они рухнули без звука.
Перешагнув тела, Гатс двинулся дальше. Винтовая лестница вывела его в просторный зал, но здесь его уже ждали. Пять десятков воинов во главе с отцом Дэйлом.
— Я знал, что ты придешь, — сказал священник. — Но тебе не пройти здесь, так что будет лучше, если ты сложишь оружие. В противном случае ты умрешь.
— Убирайтесь с моей дороги, — негромко сказал Гатс.
— Ты что, идиот? Здесь пятьдесят воинов! Ты думаешь победить их всех?!
Он обернулся к стоявшим позади арбалетчикам и взмахнул рукой.
— Стреляйте! Убейте его!
Гатс успел выхватить меч и прикрылся широким лезвием. Когда по железу бессильно стукнулся последний болт, Гатс метнулся в атаку.
Его меч произвел страшное опустошение во вражеских рядах. Воздух заполнился кровавыми брызгами и кусками тел. Гатс шел, не останавливаясь, а вокруг падали и падали воины.
— Остановите его! Убейте же наконец! — орал священник.
Но стражники ничего не могли сделать. Трещали доспехи и копья, хрустели кости и чавкала плоть, но чудовищный меч не мог остановить никто.
— Джерико! — позвал священник и вперед выступил огромный воин. — Джерико, ты второй по силе после Зондака! Ступай и убей его!
Гигант бросился в бой, покручивая в руках палицу. Но Гатс даже не замедлил шага. С ходу расколол противнику щит и шлем, тот ошарашенно отступил и Гатс ударил снова. На пол грузно обрушилась верхняя половина туловища Джерико.
Никто больше не посмел преградить Гатсу путь. Воины в ужасе попятились, и Гатс беспрепятственно поднялся по лестнице, подошел к застывшему в полной растерянности священнику.
— Эй, куда вы?! — дрожащим голосом закричал тот разбегающимся воинам. — Вернитесь! Вы будете наказаны!
Гатс шагнул ближе и по лицу отца Дэйла ручьем заструился пот.
— Мне послышался какой-то крик… — сказала Тереза, подойдя к окну.
— Не бойся, — успокоил ее Пак. — Если что, я закрою тебя собственной грудью!
Тереза улыбнулась.
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Пак.
— Ты умеешь летать… Как это, летать?
— Как? Нормально. Я летаю как птица или насекомое. Это гораздо легче, чем ходить. И я позволяю ветру помогать мне.
— Это здорово, наверное…
— Ты… — Пака вдруг пронзила ужасная догадка. — За семь лет ты никогда не покидала эту комнату?
— Отец не разрешает мне уходить. Он опасается за меня из-за еретиков, которые скрываются снаружи… И он не позволяет никому навещать меня. Эта комната — весь мой мир. А в этом окне — мое небо.
