Однако с 2006 года позитивные процессы в отрасли завершились. Поскольку перевооружение обходилось компаниям в миллиарды рублей, многие из них не смогли расплатиться с банками и оказались банкротами — как, например, альянс «Русский текстиль». Кризис 2008 года окончательно добил отрасль. Падение продаж на 20–30% сопровождалось ростом цен на хлопок. Передовые текстильщики начали переносить прядение и ткачество — самые затратные этапы производства тканей — поближе к сырьевым рынкам, в Среднюю Азию. «Троекратный рост цен на хлопок в последние годы показал, что передел хлопка возможен только в регионах его произрастания. Это мировая тенденция, и ей надо следовать», — убежден
ВасилийГущин
, глава текстильного холдинга «Мега». Вслед за прядением и ткачеством в Узбекистан и Таджикистан перекочевали и многие отделочные мощности. А наш ведущий текстильный центр Иваново из производственного кластера превратился в крупнейший центр дистрибуции домашнего текстиля, в том числе импортного.
Одежным компаниям за все рыночные годы за редким исключением так и не удалось создать полноценного производства внутри страны. Те же, кому это удалось, со временем стали сворачивать пошив одежды в России. Так, «Глория Джинс», гордость отрасли, которая научилась делать джинсы дешевле, чем в Китае, давшая тысячи рабочих мест шахтерским женам, в последние годы была вынуждена обратиться к аутсорсингу в Юго-Восточной Азии. Для расширения ассортимента компании требовались не только джинсовые изделия, но и трикотаж, платья, аксессуары, белье, которые отечественные фабрики производить не могут. «Я не могу один построить кластер!» — говорил «Эксперту» глава компании
ВладимирМельников
еще в 2006 году. С тех пор положение дел в отрасли только ухудшилось.
Дело энтузиастов
Ситуация в обувной и кожевенной промышленности тоже совсем не радужная: после развала СССР отрасль практически перестала существовать, и сегодня можно констатировать, что восстановиться ей не удалось. Так, рекордный выпуск обуви в 1990 году — порядка 400 млн пар — так и остался непревзойденным, и шансов на то, что мы когда-нибудь снова вспомним о производстве обуви в таких объемах, практически нет. В 1990-е в стране производилось 30–40 млн пар обуви в год, после кризиса 1998 года в обувной промышленности началось оживление — производство росло, постепенно достигнув 100–107 млн пар в год (2010 и 2011 годы). Появились производители, которые грамотно и активно вели себя на рынке, восстановив ряд старых фабрик и оборудовав новые: «Ральф Рингер», «Юничел», Егорьевская кожевенная фабрика (детская обувь «Котофей»), «Парижская коммуна», «Вестфалика» и некоторые другие. Успешно функционировали предприятия на рынке специализированной обуви — рабочей, военной: Торжокская обувная фабрика, «Вахруши Литобувь». Появилось несколько предприятий, которые в огромных объемах — по 3–4 млн пар в год — стали производить домашние и пляжные тапочки, резиновые сапоги. Этого ассортимента в общем выпуске российской обуви почти половина. Порядка 20% российского производства обеспечивают средние и малые предприятия, выпускающие небольшие партии обуви — ортопедической, танцевальной, индивидуального пошива и т. п.
