Водитель прибавил газу, но волки явно уходили.
— Для этой охоты нужна легковая, — заметил капитан. Он помолчал. — Мой прадед, который одним из первых пришел в Уссурийский край, — вот он охотник был, Что я?!
Волки, казалось, летели, едва, ради шутки, прикасаясь к земле.
Командующий выглянул из кабинки, крикнул:
— А все-таки догоним!
И как бы подтверждая его слова, начали отставать волчицы. В сотне шагов от нас бежала серая поджарая самка. Легкая пыль вырывалась из-под ее ног. Минута, другая, и мы нагоним ее. Но она метнулась в сторону, машина проскочила, сделала крутой поворот, должна была перевернуться, однако не перевернулась, и вот мы снова нагоняем зверя. Вдруг, когда она была от нас шагах в пятидесяти, она повернулась мордой к машине и села.
Это было так неожиданно, что шофер не успел затормозить, а капитан выстрелить, и зверь остался позади. Когда наконец машину затормозили и повернули, волчица была далеко и усталой рысцой труси́ла по степи.
Слышался топот. Скакали всадники. Все ближе, все ближе. Вот они пронеслись мимо нас с длинными цепами в руках.
Они окружали волков, они поворачивали их, и теперь волки покорно бежали туда, куда их гнали.
Стаю согнали в котловину, она сбилась в кучу, бежать было некуда: по гребню увала стояли люди.
Наступил час расплаты за все разбои, за безжалостную резню телят и маток в стадах аймака.
Охотники ринулись вниз. Они не стреляли — они били цепами. Мы с невольным изумлением смотрели на сыгранность облавы. Через четверть часа все было кончено.
Молодой арат Гуржап сдирал с бурого вожака шкуру.
— Удачная охота, — сказал я, присаживаясь около него.
Гуржап посмотрел в безграничную степную даль, потом на горы, синевшие сквозь дневное марево, и сказал:
— Удачная. Давно не было такой удачной. Сегодня мы взяли самого главного волка. Поедем со мной, товарищ майор, покажу волка.
Мы поехали. Несколько снежно-белых юрт прилепилось к склону увала. Женщины варили чай, огромные медные чайники закипали на таганках.
В одной из юрт лежал связанный человек, как показалось мне сначала — монгол.
— Оттуда! — Гуржап указал на горы.
Через несколько дней мы выяснили личность задержанного. Это был отъявленный диверсант, принесший много вреда молодой Монгольской Республике, японец Маэяма Кендзо.
Когда командующий услышал это имя, он задумался, затем сказал капитану Коржу:
— А ведь мне известно это имя.
— Откуда, товарищ командующий?
— Из очень далекого прошлого.
Он пошел взглянуть на Маэяму, Японец лежал в землянке на нарах.
