— Где деньги? Опять шуточки шутишь, а, Джек? — спросила она, закатывая рукава потрепанного платья. — Эта корова хоть чего-то да стоила, чего-то, а не совсем ничего! А это — это ничего, это пшик, пусто, как у тебя в голове! Ничего удивительного, что все зовут тебя Джек-Простак! — Она покачала головой. — Джек, ты меня в гроб загонишь!
Том посмотрел в темноту за окном, на весь этот неизведанный, непонятный и страшный мир вокруг, вспомнил, что единственный его друг в этом мире — это говорящий ворон, и понял, что нужно играть в эту игру и пока побыть Джеком.
— Я отправила тебя на ярмарку целую вечность назад, доверив тебе эту никому не нужную костлявую коровенку, чтобы ты выручил за нее хоть чуточку денег на еду, а ты возвращаешься с этими никчемными… штучками! ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
— Бобы, — ответил Том.
— БОБЫ! — заверещала старуха. — Бобы, — прошептала она. — Раз, два, три, четыре боба. Кто-то предложил тебе эти жалкие бобы за нашу корову, и ты их взял, Джек. И что нам теперь с ними делать? ЕСТЬ?
— Нет, — ответил Том, стараясь, чтобы голос у него не дрогнул.
Старуха на цыпочках обошла стол и нависла над ним.
— Нет? — переспросила она.
— Нет, — повторил Том. Внутри у него все тряслось от ужаса, и он боялся разреветься, как маленький. Вот было бы глупо — разреветься на глазах у этой грымзы. — Тот человек сказал, я должен их посадить в саду, в темноте, при лунном свете. Понимаете, это… это… волшебные бобы.
— Ах, волшебные? — прошипела старуха. Выражение лица у нее совершенно изменилось, и она широко улыбнулась, показав крупные зубы. — Ах вот оно что! Теперь я понимаю! Что же ты раньше не сказал? Смотри-ка, мой миленький Джек, сегодня такая замечательная луна, прямо в окошко светит! — Она подскочила к окну и распахнула его, отчего ворон в панике улетел, захлопав крыльями. — Вот я и подумала — дай-ка я быстренько, но, конечно, очень-очень бережно посажу эти замечательные «волшебненькие» бобы, которые ты, умник-разумник, выменял на нашу единственную корову, в огороде, в ТЕМНОТЕ!
И с этими словами она вышвырнула четыре боба прямо в ночной воздух, а потом захлопнула окно.
— Ну вот, Джек, теперь через каких-нибудь полтора месяца мы досыта наедимся простых бурых бобов! До отвала! ПРАВДА? — заорала старуха прямо Тому в лицо. Потом она дернула его за ухо и выпихнула из кухни.
Том прикусил губу, отчаянно стараясь не показать этой женщине, как он огорчен.
— А теперь, — сказала старуха, — иди спать, без всякого ужина, разумеется, и сиди до утра тише воды ниже травы!
