— Ты слишком долго сидел в Италии.
Тот с видом непонятого пророка устало отмахнулся от его возражений.
— Это все благодаря бальзамированию.
Все повернулись к женщине, произнесшей эти слова: худенькая блондинка с жесткими волосами и длинным лицом, похожим на бисквитное печенье.
— Какому бальзамированию? — возразил журналист. — Папу не бальзамировали.
— Я говорю о консервирующих веществах, содержащихся в пище. Мы поглощаем их в таких количествах, что в результате сами консервируемся… Наше тело больше не разлагается. Это доказано наукой.
Наступила тишина, потом все вдруг расхохотались. Блондинка яростно настаивала:
— Я не шучу! На эту тему есть исследования и…
Ее прервало появление Венсана, несшего каравеллу из светлого дерева, украшенную суши. Палубу устилали роллы с авокадо, леерами служили ломтики семги, а парусами — водоросли.
— А что, если вы прекратите нести эту чушь? Хадиджа подумает, что вы еще дурнее, чем ребята из модельного бизнеса!
Несколько голов повернулись в ее сторону. Приглашенные сидели на подушках вокруг длинного низкого стола в центре фотостудии. Венсан предупредил: «Стульев всем не хватит, это японская вечеринка!»
Как обычно, Хадиджа с радостью ответила бы какой-то тонкой и забавной шуткой, но ничего не придумывалось. Пришлось ограничиться широкой улыбкой, а потом ждать, краснея, пока разговор не перейдет на другую тему.
Она задавалась вопросом: зачем Венсан пригласил ее? Он решил за ней приударить? Нет, у него были другие планы. Специалист по размытым фотографиям взял ее под крылышко — она участвовала в большом проекте по «завоеванию рынка». Он утверждал, что превратит ее в топ-модель. Так или иначе, следовало признать, что он сделал ей великолепные фотографии. Необычные и туманные.
— Что вы об этом думаете?
Хадиджа подскочила:
— Простите?
— О чеченском терроризме: мне интересно ваше мнение.
Она опять что-то пропустила. На нее в упор смотрел сосед по столу — лысый, остатки волос стоят венчиком вокруг головы. Похож на римского императора.
— Ну…
Она пробормотала что-то в ответ, сжимая свои палочки. К разговору об иранском конфликте она была готова, но что касается распространения исламского терроризма… Ей становилось все больше не по себе. От запаха водорослей и сырой рыбы ее мутило. Она ненавидела суши.
Но во всем этом маразме у нее оставался повод для радости.
Он сидел здесь, на другом конце стола. Марк Дюпейра. Одинокий влюбленный, похитивший ее фотографию именно здесь, месяц тому назад. Он выглядел еще более упрямым, чем обычно, с этими приглаженными волосами и жуткими усами. Он даже не взглянул в ее сторону. Застенчивость? Смущение?
