— Именно так.
— Почему же вы не попросите деньги в своем журнале?
— Этот материал — настоящая бомба. Я хочу остаться его собственником. Поверьте: это совершенно беспроигрышное дело.
Он чувствовал скепсис собеседника. Он изменил тактику и напомнил ему о том времени, когда на его счет приходили суммы с пятью нулями. Он не всегда был таким трудным клиентом…
— Совершенно верно, — отрезал банкир. — Мы идем навстречу прежде всего тем клиентам, чья ситуация развивается в обратном направлении. Трудным клиентам, которые становятся «легче». Вы понимаете, о чем я?
— Заверяю вас, речь идет об отличном вложении денег. Благодаря этому расследованию ко мне вернется удача.
— Ну что же, пусть вернется. Вот тогда и посмотрим.
Марк с трудом удержался от ругани и положил трубку. Неподходящее время, чтобы менять банк, еще менее подходящее, чтобы влезать в разбирательство по административным делам.
Оставалась еще одна возможность — «Сыщик». Но и в этом случае он заранее знал ответ. Вергенс не выделит ни одного евро, пока не узнает, на что он пойдет, — и пока не оговорит свои права на проект.
— Зачем тебе деньги? — спросил он, не дав Марку закончить фразу.
— На одно потрясающее дело.
— Это я понял. Но все-таки, что это за дело?
— Я тебе не могу сказать. Пока не могу.
— Какой-то забойный материал?
— Точно.
— Нет информации — нет бабла.
— Так я и думал. Позвоню, когда вернусь.
После чего встал вопрос о его отпуске. Вергенс пытался спорить, но он задолжал Марку много отгулов. В конце концов, он был вынужден сдаться и отпустил его на три недели.
Оставался последний шанс — Венсан. При мысли о том, чтобы обратиться к бывшему сотруднику, к тому, кого он сам всему обучил, Марк почувствовал себя скверно. Как он дошел до такого? Клянчить денег у собственного ученика… Он утешился, уверив себя, что отправляется в крестовый поход. Он — воин. Миссионер. А миссионеры всегда бедны. Эту бедность надо рассматривать как знак превосходства. К полудню, когда он толкнул дверь фотостудии на улице Бонапарт, он уже утвердился в мысли о том, что должен быть морально выше любого стеснения, любого стыда. Тем не менее горло ему стиснул спазм от унижения, и говорить было трудно. Венсан пришел на помощь.
— Сколько? — сразу спросил он. Движимый смутными предчувствиями, Марк решил удвоить сумму, которую собирался попросить:
— Десять тысяч евро.
Венсан пересек свой огромный бункер. Открыл черную дверь проявочной. Марк знал, что в глубине помещения стоит сейф. Для снимков и пленок, но также и для наличности — именно ею расплачивались начинающие модели.
