Его темные глаза недобро сверкнули, скулы залила краска.
— Ах, ты так!..
Голос его был глубок, низок. Он произносил слова нарочито внятно. Дейзи не хотела, чтобы поцелуй прекращался, но она слишком хорошо знала своего бывшего мужа. Помнила, как он боится утратить контроль над своими страстями, пусть даже ненадолго. И когда кто-то оказывается сдержаннее, сильнее, это приводит его в бешенство.
Но если уступить желаниям, снова возникнут эти непреодолимые проблемы… Нет уж, черт побери! Она поступила правильно.
Йост сделал короткий судорожный вдох и выругался на своем языке. Потом заговорил, пытаясь заставить себя дышать ровно:
— Зачем я это делаю? Что со мной?
— Йост…
— Нет. Молчи. Если начнешь мне что-то объяснять, будет только хуже.
Она видела, как медленно каменеет его лицо. Челюсть становится массивнее, а губы вытягиваются в тонкую линию. Он шагнул к ней и занес руку как для удара. Дейзи вся сжалась.
— Я чуть не разбил ее сердце. Вновь чуть не сломал ее. А она такая хрупкая, не то что ты, Дейзи. Она не перенесет отказа во второй раз.
— Йост, прости меня, пожалуйста! Мне очень жаль. Больше это не повторится.
— Конечно, не повторится. Потому что ты немедленно уедешь отсюда. Собирай вещи, пакуй чемоданы, забирай своего сына и уезжай. Немедленно.
Дейзи замерла.
— Ты сказал «моего сына»?
— А разве ты не этого добивалась? Ты для того и увезла его из Голландии, чтобы у меня больше не было его.
— Йост! — закричала она.
Он был в бешенстве. И как всегда во всем винил ее. Дейзи могла это понять. Но мстить ребенку! Это было нечестно.
— Ты увезла моего сына за море. Он до сих пор в глубине души считает меня посторонним человеком. Я чувствую, с каким трудом он привыкает ко мне. Это все твоя работа, Дейзи!
Стоп! Она обязана оставаться спокойной.
— Я пыталась помочь вам с Питером узнать друг друга поближе…
— Это каким же образом, позволь спросить? — яростно прервал он. — Разрушив мои отношения с Эйзе?
— Ничего не разрушено, Йост. Ничего не случилось. Не делай из мухи слона. Это был всего лишь поцелуй…
— Всего лишь? Да как ты можешь так говорить? Я помолвлен. Через два с половиной месяца состоится наша с Эйзе свадьба. И у тебя хватает наглости заявлять, что это был всего лишь поцелуй?!
Кровь отхлынула от его лица. Он стал белее стены. Черты его лица еще больше заострились.
— Вероятно, для тебя поцелуй действительно ничего не значит, — горько добавил он, — но я верен своему слову, и у меня есть совесть. Я не делаю подобных вещей. И не занимаюсь любовью с женщиной, если обещал другой жениться на ней. И вот уже второй раз я совершаю глупость. И оба раза ты принимаешь в этом самое непосредственное участие.
