От напряжения лицо Хейзл покраснело и покрылось испариной. Закончив упражнение, она со сдавленным стоном распростерлась на ковре.
— Книга? Что ты имеешь в виду?
— Вот. — Саския разложила перед собой пачку глянцевых черно-белых снимков. — Смотри.
Взглянув, Хейзл чуть не потеряла сознание от ужаса, когда перед ней предстало выразительное изображение обтянутой трико огромной задницы в складках и целлюлитных ямочках, напоминающее гигантскую карту Луны.
— О, Господи, — потрясенно простонала Хейзл. — До чего ж огромная!
— Что именно?
— Да моя задница, черт возьми!
— И не такая уж огромная, — возразила Саския. — Просто чуть круглее, чем нормальная.
— Ах, не утешай меня, я же вижу!
— В прессе постоянно появляются снимки невероятно тощих красоток, фигуры которых выдают за идеал женственности. Достичь его большинство нормальных женщин не в состоянии, так что не переживай!
— Уничтожь их, Саския, ради Бога, — простонала Хейзл. — Порви, прошу тебя!
— А вот Расселл говорит, что снимки просто потрясающие! — вступилась Саския за свою работу.
— В таком случае наши с Расселлом мнения не совпадают, — уныло ответила Хейзл. — Хотя я допускаю, что потрясающее зрелище может быть и ужасным. Так что он довольно точен в своем определении, хотя и не прав!
Собрав снимки, Саския аккуратно сложила их в конверт, после чего последовала за Хейзл на кухню, где снова стала профессионально придирчиво рассматривать подругу, пока та наливала в два стакана минеральную воду, один из которых протянула Саскии.
— Угощайся, — с саркастической усмешкой пробормотала Хейзл.
— Благодарю. — Сделав глоток, Саския отставила стакан. — А если серьезно, Хейзл, — сказала она, помахивая конвертом с видом человека, готового к решительному сражению, — я не могу отделаться от мысли, что этот набор снимков весьма многообещающ!
— В каком смысле? Чтобы людям при взгляде на них становилось плохо?
— Не стоит так себя настраивать!
— Я тебя умоляю! Будь у тебя такая задница, ты бы еще не так себя настраивала!
Саския пожала плечами.
— Должна признать, что на первых снимках твоя попка в самом деле несколько великовата…
— Не уступает по ширине гиппопотамьей — это ты хочешь сказать? — мрачно перебила Хейзл. — А не «несколько великовата»!
— Ну, а теперь взгляни вот на это! — Саския вытащила еще одну пачку снимков из конверта, который продолжала держать в руках. — Смотри! Видишь, чего ты добилась всего за три недели!
Хейзл буквально потеряла дар речи, присмотревшись к фотографиям, которые протягивала ей Саския. Она отнюдь не ожидала увидеть себя в образе некоей топ-модели. Этого и быть не могло, ибо Хейзл не была ни высока, ни длиннонога; не обладала и броской внешностью. Но не оставалось никаких сомнений, что за три недели ее облик претерпел удивительную метаморфозу. Это было самым точным определением!
