— Восхитительно, — без выражения обронила Хейзл.
Возникла пауза, и на линии что-то затрещало.
— Ну, я бы не сказал, что все восхитительно, моя дорогая. Сумма контракта сравнительно невелика, а предприятие находится в самом центре промышленного района Германии, который обычно не привлекает туристов.
— Ах вот как.
Почему у меня язык словно прилип к нёбу? Почему я не могу произнести те единственные слова, которые стоит сказать? Потому ли, что не хочу утомлять Дика рассказом о несомненных школьных успехах девочек или сообщением, что последние съемки пришлось отменить из-за плохой погоды? Не из-за неприятия ли Диком карьеры девочек и желания как можно скорее покончить с нею у меня не поворачивается язык? Или просто потому, что я чувствую невыносимую тоску?
Снова раздался громкий треск.
— Ты еще слушаешь, Хейзл?
— Да. Да. Я слушаю.
— Ты бы не хотела отправиться со мной в Германию? — неожиданно спросил Дик. — Я тебя встречу в аэропорту и дальше полетим вместе.
Не чувствуй она себя покинутой, Хейзл справилась бы с раздражением и не сказала бы слов, которых потом простить себе не могла.
— Ну, это вряд ли можно считать приятным приглашением, Дик. То ты рисуешь самые мрачные картины твоей поездки в Германию, то предлагаешь присоединиться к тебе. Великолепно! И куда, интересно, мне на это время девать детей?
У Дика голос стал таким же раздраженным.
— Сомневаюсь, что это такая уж неразрешимая проблема. Ты можешь с кем-то договориться, чтобы за девочками присмотрели. Раньше таких проблем, помнится, не возникало. В крайнем случае можешь взять их с собой…
— Что?..
— Ох, давай оставим этот разговор, Хейзл, — устало сказал он. — Забудь! То было всего лишь предложение. Я подумал, что тебя обрадует возможность сменить обстановку. Вот и все.
На другом конце линии раздался чей-то приглушенный голос и столь же неразборчивый ответ Дика. Когда он снова вернулся к телефонному разговору, то чувствовалось, что Дик несколько смущен, и у Хейзл заколотилось сердце.
— Послушай, дорогая, пора прощаться… меня зовут к ужину.
— Как я догадываюсь, готовила его Паола?
— Паола выхаживает больную мать, — холодно ответил он. — Я позвоню тебе через пару дней, может, тогда настроение у тебя будет несколько получше.
— Не утруждайся! — фыркнула Хейзл и с силой швырнула трубку, с досадой осознав, что никогда раньше себе этого не позволяла, во всяком случае, за все время знакомства с Диком.
И пока она помогала девочкам делать домашние уроки и укладывала их спать, Хейзл не могла отделаться от тяжести на сердце. При всем старании не могла отделаться от образа Паолы, которой Дик сейчас изливает душу, жалуясь на непонятное поведение жены. И еще хуже были предположения, каким способом Паола может утешить Дика…
