– Какой полковник! – подняла тонкие брови Татьяна и, тряхнув крашеными медными волосами, села Сашке на колени.
– На Леонида Якубовича похож, который колесо крутит по телику, – улыбнулась блондинка Ольга. – Только покрасивше будешь.
– Мне уже говорили. – Из Сашкиных глаз потекло масло низменных желаний, и он обнял длинными руками угнездившиеся на его коленях женские бедра.
– Ребята, новый еврейский анекдот! – вскинула разрумянившееся лицо Татьяна, не выпуская из тонких пальцев казаринский ус. – Прилетает Бог к фараону и спрашивает: «Заповедь хочешь?» – «Какую?» – спрашивает фараон. «Ну, например, не убий!..» – «О чем ты говоришь?! – махнул рукой фараон. – Я войну веду. А ты – не убий!..» Полетел Бог к царю Соломону: «Заповедь хочешь?» – «Какую?» – «Ну, например, не прелюбодействуй!..» – «У меня только официальных жен в гареме – 300 голов! – отвечает Соломон. – А ты говоришь – не прелюбодействуй…» Полетел Бог к Моисею: «Заповедь хочешь?» – «Почем?» – спрашивает Моисей. «Даром», – удивился Бог. «Ну, тогда давай десяток».
Я хихикнул, а Казарин печально улыбнулся:
– Это богохульный анекдот. Не рассказывай его больше, Танечка.
– Какой же он богохульный, – округлила карие глаза Татьяна, – если смеяться надо не над Богом, а над Моисеем?!
– Все равно, – скис Сашка, – дело не столько в Моисее, сколько в Святом Писании. Заповеди – это ведь очень серьезно все… И вообще…
Казарин оглядел всех потускневшими серыми глазами и признался:
– Я ведь увольняюсь из армии, ребята. И ухожу в православную газету.
– Да ты что! – отяжелела моя нижняя челюсть.
– И в рясе будешь ходить? – радостно передернула покатыми плечами Ольга, и золотой крестик на ее груди зашевелился.
– Без рясы. Может быть, даже в форме полковника. Дело ведь не в этом, а в Боге, в богодержавии…
– Саня, я тебя прошу: хватит на сегодня и про Бога, и про душу, а тем более про… державие всякое!..
– Да, господин полковник, – оживилась Танька и чмокнула сочными губами казаринскую щеку. – В Святом Писании сказано, что уныние есть грех. Давайте я лучше про мужа в командировке расскажу.
– Давай! – Сашка расцвел от поцелуя и поднял на девушку замаслившиеся глаза. – А может быть, сначала выпьем чего-нибудь?
– Мы не курим и не пьем и здоровыми помрем, – выстрелила автоматной очередью Танька.
– Но это не значит, что у нас нет пороков! – Голубые глаза Ольги вспыхнули бесовским огнем.
– Какой ужас! – забормотал Казарин, скользя ладонью по Танькиной коленке и облизывая губы, как кот. – Чувствую, что вы и меня вовлечете в грех.
