— Страх — это норма в данной ситуации. Нечего стыдиться.
Фил затряс головой.
— Нет, нет и нет! Никакого страха! Я ведь все равно когда-нибудь умру. Сейчас или чуть позже — не важно. Смерть неизбежна. И мне необходимо привыкнуть к этой мысли. А теперь нам пора прикинуться, что мы объясняемся в любви или обмениваемся рецептами, потому что сюда идет мой брат. И больше я не желаю говорить о своей болезни.
— Тебе не удастся скрыть от Трейса свою лысую голову, когда ты пройдешь курс химиотерапии.
— Я скажу ему. Когда-нибудь. Позже. Не сейчас, хорошо? Не сегодня.
— Конечно, Фил. — Она отпустила его руку и отступила на шаг.
Трейс, подошедший к ним на достаточное расстояние, чтобы слышать каждое их слово, остановился и скрестил руки на груди.
— Ну?
— Ну?! — переспросила Кесси, сердито глядя на Трейса.
— Что здесь происходит? Сначала ты довела мою маму до слез, а сейчас Фил едва сдерживается, чтобы не зарыдать. Вы от меня что-то скрываете?
— Кесси выходит замуж, — заявил Фил. Он снова превратился в веселого балагура. Из него получился бы отличный актер. — Так что мы с матерью прослезились от счастья.
Трейс скривился, будто нечаянно проглотил жука.
— Не морочь мне голову. Даже полный кретин не согласится взять эту дамочку в жены.
— Представь себе, такой кретин нашелся, — сказал Фил и сам прыснул от смеха. — Прости, Кесси. Не могу больше врать…
— А идите вы… — Кесси прошла мимо Трейса, не удостоив его взглядом.
Ей ужасно хотелось уехать отсюда, но она не могла себе этого позволить. Пришлось бы объясняться с матерью, а хуже этого ничего и быть не могло.
К счастью, вскоре все присутствующие приступили к трапезе, и Кесси перестала бояться, что Трейс пристанет к ней с расспросами. Она нарочно выбрала место подальше от него — уселась под большой яблоней. Однако не успела Кесси насладиться вкусом горячих сочных сарделек, как Трейс появился рядом.
— Подвинься-ка, обжора, — сказал он, прислоняя трость к стволу дерева.
— Здесь полно свободных мест, Трейс. В твоем распоряжении весь сад.
— Вряд ли садом можно назвать место, где растут всего три дерева.
— Твоя мать, сколько я себя помню, всегда называла ваш задний двор садом. Кто я такая, чтобы с ней спорить?
— Я, кажется, попросил тебя подвинуться.
— Я, кажется, тебе отказала.
Трейс все равно опустился на землю рядом с Кесси и поставил тарелку, которую держал в руках, себе на колени.
— Мне не нужно твое разрешение. Это и мой трехяблоневый сад. А где твои поклонники, Скарлетт? — спросил он. — Их отпугнул твой дурной характер?
