— Ни к чему, — пожала плечами Лилиан. — Просто притворство — твоя вторая натура, а горбатого, как известно, могила исправит.
— Раз уж речь зашла о лжи и притворстве… — сощурился Гийом, — ты, наверное, будешь утверждать, что не ждала моего приезда? И что в твоем сердце не осталось ни искры прежней страсти, той страсти, что бросила нас в объятия друг друга?
— Твое самомнение, Гийом, уступает разве что твоей гордыне, — голос Лилиан зазвенел от ярости.
— Это не ответ.
— Иного не будет! — отрезала она.
Гийом горько и хрипло рассмеялся.
— Тогда я задам тебе другой вопрос. Лилиан, ты выйдешь за меня замуж?
Пол внезапно ушел у нее из-под ног. Комната стремительно закружилась, в ушах зазвенело… и в следующий миг ее окутала непроглядная тьма.
Придя в себя, Лилиан поняла, что лежит на софе, укрытая теплым пледом, а Гийом стоит на коленях рядом с ней. На лице его был написан такой страх, такая безумная тревога и глубокое горе, что сердце молодой женщины непроизвольно сжалось от сочувствия к нему.
— Выпей, — сказал Гийом, поднося к ее губам стакан с водой: Лилиан покорно сделала глоток, и он облегченно перевел дыхание, — Я уж подумал, что потерял тебя, любовь моя… О Господи, как я испугался! — В его глазах стояли слезы. — Когда ты пошатнулась и стала падать, я…
— Со мной все в порядке, — еле слышно прошептала Лилиан. У нее больше не осталось сил ни для притворства, ни для демонстрации собственной гордости… — Ты успел подхватить меня, когда я потеряла сознание, верно? И с твоим ребенком тоже ничего не случилось.
Она откинула плед, взяла Гийома за руку и положила его ладонь себе на живот жестом, исполненным нежности и в то же время скрытого торжества. Гийом все понял, и лицо его озарилось светом такого безграничного счастья, что ради одного этого мгновения — поняла Лилиан — стоило страдать и мучиться сомнениями не какие-то жалкие два месяца, а добрую половину жизни. Гийом склонил голову, прижался щекой к ее животу, и она почувствовала, как горячие слезы обожгли ей кожу.
— Лилиан… о, моя Лилиан, я так тебя люблю, — срывающимся голосом произнес Гийом. — Эти два месяца были для меня сущим кошмаром. Я сто раз на дню снимал телефонную трубку, чтобы позвонить тебе — и не решался. Я боялся, что никогда не уговорю тебя стать моей женой… боялся, что потерял тебя навеки. Сможешь ли ты меня простить?
— Я уже простила тебя, — мягко произнесла Лилиан. — Какие бы цели ты ни преследовал, только благодаря составленному тобой плану мести мы и познакомились… И этого я не забуду.
