Тут Вера опять зарыдала и забилась головой о стену камеры, пока через час не впала в ступор.
— С ней сердечный приступ может приключиться, если вы и дальше будете так же, предупреждаю, — сказал врач, сопровождавший Веру в участок.
— Ей же лучше, — отрезал начальник, вообще одобрявший повешение. — Я тут торчу всю ночь и ни одного прямого ответа от этой дуры получить не могу. Ума не приложу, что замышляет ее муженек.
— Вероятно, убрался от нее куда подальше. Я бы на его месте так и сделал. Вообразите, каково это — жить с такой женой, — сказал старший инспектор.
— Лучше не буду. Вы, конечно, в банке все проверили. Если не считать бардака, никаких денег не пропало?
Старший инспектор покачал головой:
— Ни цента. Что бы там у этого пройдохи ни было в планах, он порядочный.
— Порты проверяли? — спросил врач.
— Конечно. Он не пересекал Ла-Манш, это точно. В любом случае, он, похоже, не любит путешествовать и уж точно не полетел бы на самолете. Говорят, боится летать — страх высоты у него.
Старший инспектор проглядел свои записи:
— Она говорит, что он ей сделал предложение на вершине Бичи-Хед. Довольно странное место для человека со страхом высоты.
— Для самоубийства лучше не придумаешь, а через двадцать лет с такой женщиной это было бы самое логичное.
— Это правда. Итак, если она и впрямь не слишком завирается, он сделал ей предложение на вершине 529-футовой скалы, с которой люди обычно сигают, чтобы разбиться насмерть. И вот этот парень якобы боится высоты. Быть того не может. Кто-то тут врет. Либо тот, либо другая, либо оба. Я думаю — она. Вся эта чушь — «его трое». Можно, конечно, интерпретировать это как «Ева Трои», но эта парочка, очевидно, не в античных отношениях. Ладно, мы отвлеклись от главного: где сейчас миссис Понтсон и этот парень.
Начальник участка язвительно рассмеялся:
— Я так думаю — в мясорубке. Понтсон недаром так эту зверскую скотобойню выстроил. У него были злодейские цели — с самого начала. А не просто помогать местным мелким фермерам.
— Присоединяюсь, — сказал старший инспектор. — Он, конечно, сколотил денег на впаривании подержанных машин. Или угнанных. Но понять не могу, почему мы до сих пор не разобрались, что он на самом деле замышлял.
— Да потому что со своей стоянки мерзавец угнанные машины не продавал. И самолично их не угонял, я уверен. На него работали воры, а он потом проворачивал легальные сделки. Угнанные машины, разумеется, были оформлены на подставных лиц, и так называемый «владелец» получал часть прибыли. И куда меньше самого Понтсона, будьте уверены. — Начальник участка обратился к врачу: — Только не подумайте, будто мы не пытались прижать этого козла раньше, — пытались, да вот скользкий он. Но, слава богу, теперь мы его поймали.
