Так или иначе, реакция матери на одно упоминание о Рози Стервалл настолько очевидно указывала, что мама считает их парочкой, вызвала у него такое отвращение, что он аж завозился и наморщился. Да она ему нисколько не сдалась, эта мерзкая Рози. Он вообще уникум среди сверстников — весь этот секс ему противен.
В тот день у Эсмонда открылись глаза. За последние двадцать четыре часа лишь одно было хорошо: у него появилось много пищи для размышления, в первую очередь — о том, что необходимо ни в коем случае не походить на родителей. Все эти годы он старался изо всех сил соответствовать их противоречивым ожиданиям, и, очевидно, ничего у него не вышло, а потому он решил быть только самим собой. Что этот «сам» означает, Эсмонд представлял лишь очень приблизительно и смутно. Он, как и любой мальчишка, весь состоял из одних импульсов, те возникали и исчезали сами по себе, и никакой власти над ними не имел. Он то собирался стать поэтом — материна любовь к Теннисоновой «На стены замка лег закат»[10], а также передозировка Медвежонком Рупертом[11] в детские годы одарили его чувством ритма и прокляли склонностью к механической рифме, — то, пару минут спустя, рвался в бульдозеристы — ломиться через изгороди и вообще все ломать. Эсмонд раз видел по телевизору, как ликвидационная бригада сравнивает с землей громадную заводскую трубу: они заменили кирпичи у основания на бревна и подожгли их, — и юношу на миг посетило желание стать таким вот экспертом по сносу. Он чувствовал, что эта работа отзывается в нем — так же, как некогда бой в барабаны: она выражала ярость его чувств и желание хоть как-то самоутвердиться. К сожалению, не успел Эсмонд освоиться в новообретенном ощущении самости, как его захватило осознание, что его привели в этот мир для того, чтобы он сделал нечто посущественней и посозидательней, нежели взрывать трубы и все крушить.
Теперь вот и будущее банковского управляющего померкло в его глазах. Не желал он вставать в шесть утра, возвращаться домой пьяным после девяти и в итоге не зарабатывать даже столько, сколько дядя Альберт. Его будущее обязано быть лучше.
Впервые за всю жизнь Эсмонд начал думать своей головой.
К концу недели, пережив несколько бессонных ночей, Вера отвезла Эсмонда в шикарный коттедж брата под Колчестером, всю дорогу повторяя, насколько важно вести себя прилично и не рассказывать тете Белинде, как папа напился и напал на него с разделочным ножом.
