— Над портретом моим издеваться решил? Я тебе покажу сейчас!
— Так вот что тебя волнует? — удивился комиссар. — А почему твой собственный брат так поступил, это тебя не удивило?
— Этому типу ещё и не такое может в голову прийти! — закричал Славка. — И дома, и в школе чёрт те что творит, теперь в училище пожаловал!
Сергей был так огорошен происходящим, что даже не сопротивлялся, когда Славка схватил его за шиворот.
— Караул! — крикнул Вальтер. — Люди, куда вы смотрите?! Брат убивает брата!
— Это ещё ничего, — сказал Виктор Львович, — а вот Иван Грозный сына убил…
Славка уже понимал, что перешёл в своём гневе границы и выглядит смешным, но остановиться не мог, и от этого обида и злость на брата ещё усилились. Он опять шагнул было к Сергею, горя желанием вытолкать брата взашей, но сзади него снова раздался ласковый бас комиссара:
— А в царском флоте нижних чинов палками по пяткам бивали. Ты бы попробовал…
Ребята рассмеялись. Виктор Львович резко встал.
— Димитриев, выйди в коридор и сосчитай до ста.
— Зачем?
— Вопросы будешь задавать, когда успокоишься. Иди, иди…
Почти в ту же минуту вошла взволнованная Настя.
— Виктор Львович, — с порога начала она, но, увидев в кабинете почти всю 25-ю группу, смутилась и нерешительно сказала: — Там «молнию» кто-то снял. Я думала, может, вы? Может, мы неправильно что-то сделали? Списки физрук дал…
В кабинет вошёл Слава.
— Виктор Львович, — твёрдо сказал он, — я досчитал до тысячи.
Он не смотрел на брата, но Сергей чувствовал, что Слава не успокоился, и дома его ждёт кое-что похуже тряски за воротник. И от этой многообещающей перспективы страх перед братом неожиданно исчез, уступив место тупому отчаянию.
— Хоть до миллиона, — сказал Сергей с горечью. — Как к тебе за помощью, так — «мышиная возня», а за свой портрет убить готов. Я-то тебя ни разу не убивал, а ты моего хомяка кому-то отдал, и вообще… только себя любишь. Бабушка сама тебе это говорила. Скажешь, нет?
Славка повернулся и взглянул на брата в упор. Глаза у него стали зелёными от злости, хотя, он и сдерживался изо всех сил. А Сергей лез в драку с отчаянием щенка.
— Я думал, ты справедливый, а ты… Только о себе думаешь. У меня галстук отняли, а тебе хоть бы что! Конечно, не у тебя же…
— Что скажешь теперь, Димитриев? — спросил комиссар.
Слава упрямо вскинул голову и, кося глазом на Настю, сказал:
— Мальчишка от рук отбился, а вы хотите, чтобы я потакал ему?
— Не понимаю, — сказала Настя, — он же к тебе за помощью пришёл… У него что-то случилось, а ты из-за какой-то фотографии… брата не видишь.
