— Ну, папка, скажешь тоже, — обиженно надулась Настя.
— Ладно, посмотрим. Может, с Егоркой поедете. А ты, Наташа, тоже поостерегись.
— Теперь меня повоспитывать решил, — улыбнулась жена.
— А как же, — ответил Сиверцев. — Муж я тебе или не муж? Ты все время с открытыми окнами спишь. Осторожнее надо быть, раз волки по селу загуляли. Вообще черт-те что творится. Не помню, чтобы когда-нибудь такое нашествие было.
— Что, так плохо? — с тревогой спросила Сиверцева.
Муж кивнул.
— Даже у нас в леспромхозе их много стало. И шума не боятся. Так что, Настена, за околицу ни ногой. Ну все, женщины, мне пора. Будьте здоровы. Спасибо, жена, накормила.
Сиверцев поднялся из-за стола и добавил:
— Разрешаю проводить отца и мужа.
Все трое вышли на улицу. Сиверцев поцеловал жену, щелкнул Настю по носу и забрался в кабину. Махнув рукой на прощание, он уехал.
— Мам, я пойду, — сказала Настя, уже срываясь с места.
— Э, нет, — Сиверцева едва успела удержать дочь за руку. — Побудешь сегодня дома, у нас с тобой есть, чем заняться. Ремонт еще не закончен и в огороде надо поработать.
— Ну, мам, мы с ребятами договорились встретиться.
— Никуда твои ребята не денутся. Завтра увидитесь.
Пока они препирались, к калитке подошел Поковский.
— Добрый день, Наталья Савельевна, — поздоровался доктор. — Ваша дочь? — спросил он, поглядев на девочку.
— Ах, это вы, Айболит, — Сиверцева улыбнулась. — Здравствуйте, Вячеслав Петрович. Да, это Настя.
— Ну, привет, Настя. Чего такая сердитая?
— Это я еще радостная и веселая, — буркнула Настя. — До свидания.
Сказав это, она ушла в дом. Доктор вопросительно взглянул на Сиверцеву. Женщина развела руками.
— Переходный возраст, — шутливо пояснила она.
— Понятно, — Поковский кивнул. — А я, собственно, к вам шел, Наталья Савельевна.
— Ну так проходите в дом, — предложила Сиверцева.
— Да нет, я ненадолго, — отказался доктор. — Так, справиться о здоровье.
— Все в порядке, спасибо.
— Вам уже лучше?
— Да будто и не болела. Все хорошо.
— Вот и славненько. А то тут вот ведь какое дело…
Доктор в нерешительности потеребил подбородок.
— Говорите, говорите, — подбодрила его Сиверцева. — Что у вас случилось?
— Медсестры у меня, знаете ли, молодые, шебутные, резвые…
Сиверцева рассмеялась.
— Вы так говорите, словно сами седовласый старец. Вы ведь тоже совсем не в пожилом возрасте.
— Ну, до старости мне, конечно, далеко, — согласился Поковский, улыбнувшись. — Но я человек серьезный. А этим все бы резвиться. Затеяли возню-беготню прямо в лаборатории. Ну и толкнули стол с образцами. Там и ваш был.
