— Я согласна, Ярослав Волк, — торжественно произнесла я и будто бы услышала, как по огромному залу гуляет эхо от моего звонкого голоса. — Вверяю вам себя и судьбу своего домена.
Потом взяла его кинжал — как необычны были для меня его вес и размер! — и прикрепила ножны к своему поясу. На протянутые руки Волка я медленно положила свое оружие. Большой рубин вспыхнул кровавой искрой, когда отразил луч утреннего солнца. Я почувствовала, что старинному артефакту было так же тяжело расставаться с владелицей, как и мне с ним. Теперь — и до моей смерти, когда брак будет расторжен, — кинжал со старинным гербом Крюков будет принадлежать моему мужу.
Длинный узкий кинжал в потертых кожаных ножнах и с серебряной волчьей головой на рукояти теперь был моей защитой, помощником в повседневных делах и необходимым инструментом для обрядов высшей магии.
Волк поднял голову. Его глаза потеплели, на лице было написано облегчение. Кажется, он до конца не верил тому, что я соглашусь.
— Спасибо, — от души поблагодарил он. — Вы не пожалеете о своем согласии, Ясноцвета.
Он взял мою правую руку и приник теплыми губами к ладони. Я вспомнила слова учителя. Он говорил, что должен был символизировать этот жест. Получалось, что теперь Ярослав без страха возьмет с моей руки все, что ему будет мною предложено. На самом деле в аристократических семьях частенько бывало, что из рук жены принимал не муж, а специально обученный маг, способный распознать яд. Оставалось только надеяться на то, что мы с Ярославом в своем противостоянии до такого не дойдем.
После того как Волк торжественно прикрепил к своему поясу мой — уже не мой! — кинжал, с церемониями было покончено.
Лицо капитана приобрело обыкновенное холодное и непроницаемое выражение, он сел на ложе из веток, достал из кармашка гребешок и принялся заплетать волосы. Я очередной раз подивилась тому, как ловко он разбирается со своими длинными прядями.
— Ясноцвета, можно вам задать личный вопрос? — Ярослав внезапно отвлекся от своего занятия и поднял голову, успев поймать мой заинтересованный взгляд, направленный прямо на него. (Я смутилась и залилась краской, хотя так и не поняла почему. Я что, не имею права рассматривать своего жениха?) — Вы обрезали свои волосы тогда, когда ушли из дома?
Я невольно коснулась «вороньего гнезда» у себя на голове, в которое превратилась моя прическа. Гребешка конечно же у меня с собой не было, пришлось раздирать колтуны пальцами.
