Луу снова вмешался в разговор и обратился к Донати и Александру:
– Может быть, нам стоит наконец перейти к причине этой встречи и поговорить о страшных убийствах наших пастырей?
– Убийствах? – переспросил Александр. – Произошли еще убийства?
– По меньшей мере два, – сказал Донати. – Вы не знали об этом, синьор Розин?
Елена нажала большим пальцем кнопку дверного звонка возле таблички с надписью «Паролини». В высотном здании раздался непрерывный пронзительный звук, и у Елены мелькнула мысль о том, как долго может выдержать это обычный человек, если у него, конечно, уши не залиты воском. Разумеется, нельзя было исключить возможность, что в доме вообще никого не было. Но шестое чувство Елены, развившееся вследствие профессиональной журналистской деятельности, подсказывало ей, что за дешевой, выкрашенной белой краской дверью кто-то невыразимо страдает от этого мучительного звонка. Как же должен быть велик страх перед тем, кто нажимает на эту кнопку? В таких ситуациях, как эта, Елена просто ненавидела свою работу. Длянее это отнюдь не было развлечением – изводить старую женщину страхом. Но это входило в ее повседневные служебные обязанности.
Когда палец Елены уже начал болеть, из квартиры донесся злобный голос:
– Прекратите звонить, черт бы вас побрал! Мы не откроем!
Это была женщина, и, судя по голосу, не старая.
Елена предположила, что это Ариетта Паролини.
Журналистка убрала палец с кнопки и как ни в чем не бывало поинтересовалась:
– А почему вы не хотите открывать?
– Потому что мы не хотим с вами разговаривать.
– Но вы ведь даже не знаете, кто я!
– Конечно же, знаю! Вы или из газеты, или с радио, или с телевидения. Так ведь?
– Да, из газеты. Меня зовут Елена Вида, я пишу для «Мессаджеро ди Рома».
– Мне абсолютно все равно, для кого вы пишете. Здесь нет никого, кто хотел бы с вами говорить.
– Может, ваша мать скажет мне то же самое, – предложила Елена.
– Моя мать? Вы попали не по адресу.
– А мне ваши соседи на Трастевере рассказали нечто иное.
На мгновение воцарилось молчание. Елена предполагала, что Ариетта Паролини сговорилась со своей матерью, но тут услышала долгожданный металлический скрежет ключа в замке. Входная дверь, которую предусмотрительно сдерживала цепочка, немного приоткрылась. Сквозь щель Елена увидела круглолицую, ярко накрашенную женщину за сорок.
– Синьора Паролини? – спросила Елена.
– Да, совершенно верно. Я здесь живу. И если вы немедленно не уберетесь отсюда, я вызову полицию!
