Она была обворожительна. И принадлежала ему.
Крис потянулся к ней. Оказавшись в его объятиях, Линн начала неторопливо расстегивать на нем рубашку. Не в силах вынести это, Крис прижал ее к себе. Линн ткнулась ему в ухо и прошептала:
— Продолжим в спальне...
Горящие свечи не только освещали им путь, но и окружали кровать. Линн сменила хлопчатобумажные простыни на белые шелковые. Верхняя простыня была откинута. Крис бережно усадил ее на кровать, опустился на колени, снял с нее туфли и осторожно отставил в сторону. Она оперлась на локти, закинула голову, улыбнулась и подняла ногу. Крис взялся за кружевную подвязку, снял ее, дав упасть на пол, а потом принялся за чулок. Когда тот оказался на полу, Крис приник губами к высокому подъему Линн; тем временем его руки взялись за вторую подвязку. Второй чулок быстро последовал за первым; затем Крис поднялся, заставил Линн встать, прижался губами к ее обнаженному плечу и начал расстегивать крючки, не сводя глаз с черного атласа.
Дело было кропотливое. Крючки поддавались с трудом, но вскоре корсаж и турнюр тоже оказались на полу, и Линн осталась лишь в крошечных черных трусиках. При виде этого зрелища у Криса гулко забилось сердце. Он затаил дыхание; его дрожащие руки гладили ее обнаженную кожу. Взяв в ладони ее теплые, упругие груди, он закрыл глаза. Тепло распространялось по всему его телу.
— О небо! — пролепетал он, снова посмотрев на Линн. — Ты не просто красавица, ты самая...
Но описать ее красоту словами было невозможно. Линн просто невероятна. Она само совершенство. Идеал женщины, любовницы, невинности. И заслуживает куда большего, чем то, что он может ей предложить. Заслуживает мужчины, который был бы у нее первым и единственным. А не его. Собственная глупость и упрямство Луизы не дают ему возможности стать таким мужчиной, а то, что Линн любит его вопреки всему, только ухудшает дело. Крис мог любить ее сильнее всех на свете, но не мог дать того, чего она заслуживает, а потому не имеет права брать то, чего не заслуживает.
Крис не понимал, что плачет, пока не ощутил, что по щекам бегут слезы. Он поднес руку к лицу и ощутил прикосновение щетины. Проклятый эгоист, он даже не удосужился побриться! Пока она вила любовное гнездышко, он считал секунды, а потом пришел взять то, что ему готовно предлагали, хотя знал, что ему нечего предложить взамен. Но зато теперь Крис знал, что любит ее сильнее, чем думал. Любит еще сильнее, чем желает. Хотя казалось, что это невозможно. И это знание дало ему силы сделать то, на что он не считал себя способным. Дало ему силы остановиться.
