Первые две недели все было сосредоточено на возвращении его силы и выносливости, так же как на восстановление здоровья рук. Конан никогда не отличался тучностью, но болезнь оставила от него лишь кожу и кости. Однако Коннахт заставлял внука таскать камни по пояс в воде, постепенно увеличивая расстояние. Затем был бег с мешочками, набитыми щебнем либо железным ломом для увеличения веса.
Наибольшее внимание уделялось обожженным рукам. Волдыри давно сошли, и болезнь отступила. Тем не менее, дед постоянно следил, чтобы мальчик втирал в ладони зловонную мазь, изготовленную из рыбьих потрохов, медвежьего жира и каких-то высушенных корешков. Конан также продолжал обертывать руки тряпками и надевал рукавицы при подъеме тяжестей. Кроме того, Коннахт вынуждал его сгибать — разгибать руки сотни раз за день.
— У тебя навсегда останутся шрамы на руках, но это не означает, что ты не должен их разрабатывать, — приговаривал старик.
Долгожданные боевые тренировки, наконец, начались, вот только не в том виде, в каком ожидал Конан. Дед по-прежнему практически не позволял ему касаться меча.
— Клинок лишь металлическое жало. Настоящее оружие воина — его тело. Того, кто умеет им владеть, не волнует, насколько остр меч.
Старик объяснял внуку каждый прием борьбы из арсенала, полученного в течение долгой жизни, полной всяких стычек и драк. Конан подозревал, что после встреч с его дедом немногие смогли уйти на собственных ногах. Коннахт, несмотря на то, что был вчетверо старше, швырял внука, словно тряпичную куклу. Мальчик смутно помнил, как обвинял Корина в нечестной борьбе, но сейчас тот казался ему вершиной благородства по сравнению со своим отцом. От пинков, тычков, ударов головой и локтями Конан летал по всему двору перед хижиной. Коннахт даже умудрился однажды его укусить!
При других обстоятельствах Конан, наверное, запротестовал бы, но он не забыл Кларзина, который, парировав меч, ударил его ногой в грудь. Безусловно, Корин не ошибался. Бойцы вправе сколько угодно рассказывать о честном поединке, опуская при этом определенные детали. Пусть мальчик не мог вспомнить хотя бы одну из дедовских историй, где бы говорилось об укусах им противника, но старик доказал на практике, что подобное, скорее всего, случалось.
Конан отбивался, как умел, и даже иногда доставал деда кулаком или ногой. Только его удары не наносили Коннахту ущерба, и не потому, что тот терпел боль. Просто старик перемещался достаточно быстро, чтобы большинство ударов проходили вскользь, и имел богатый опыт, чтобы предугадывать следующий шаг Конана. Однако с течением времени удачные атакующие действия подростка стали более последовательными, чем промахи. Защита также несравненно улучшилась.
