«Только мой отец не единственный, кто достоин Маски Ахерона» — она представила Конана возле себя, или точнее — себя его супругой рядом с ним. С магическими способностями Марики и мастерством киммерийца древняя империя не просто восстала бы из пепла, но и расширилась до невероятных размеров. Мечты Халар Зима о власти и славе не шли ни в какое сравнению с той действительностью, что она и Конан могли бы создать.
— Изображаешь статую? — Халар Зим, теребя кончиком мизинца разбитую губу, смотрел на нее холодными глазами. — Валяйся ты у меня у меня в ногах, я расценил бы это как знак твоего раскаяния в своем бессилии.
— Тебе требуется узнать глубину моей слабости, отец? — Марика, щелкнув пальцами, вызвала колдовского помощника со штандартом, на котором висела Маска Ахерона.
Два удивленных копьеносца Укафы попытались его остановить, но скелет вывернулся из их рук. С удивительной быстротой существо преодолело ступеньки лестницы и врезалось в стену.
Маска повисла на зубце, грозя упасть вниз.
— Значит, я слаба? В таком случае, посмотри, отец, как мое колдовство сотрет маску в порошок и развеет над морем. Понаблюдай, — она кивнула на солдат, прибывающих на заставу, — как лопаются глаза, вскипают мозги и трещат кости твоих воинов. И после всего спроси себя: «Почему я посмел усомниться в силе моей дочери?».
«Ну же, продемонстрируй мне признак твоей собственной несостоятельности. Хоть один признак…». Марика хмурилась и кусала губы. Ей очень хотелось, чтобы на лице Халар Зима дрогнул мускул, чтобы дернулась бровь или затряслись руки. «Дай мне повод, и я уничтожу тебя».
Однако вид отца с чуть наклоненной в сторону головой выражал лишь некоторое любопытство.
— В тебе, Марика, соединены пылкость твоей матери и большая часть моего духа. Пусть в неожиданном сочетании… — промолвил Халар Зим. — Ты заставляешь мое сердце наполняться гордостью.
Колдунья слегка опешила.
— И ты должна извинить отца, ругающего свою любимую дочь, — продолжал он. — Мы так близки к цели. Близки к тому, чтобы восстановить нашу семью и вернуть наше наследие. — Воитель повернулся спиной к морю, где пираты принимали на борт судна монахиню: — Прости за то, что я испытывал тебя.
— Ты меня проверял?
— Да, Марика. Тоска по жене вовсе не ослепила меня перед трудностями будущего. Установленная нами задача по возрождению Ахерона не может быть достигнута в одиночку. Сегодня я подверг тебя самому трудному испытанию из всех возможных. Не сомневаясь ни на минуту в твоей любви ко мне, я, тем не менее, должен был увериться в твоем понимании нашей общей цели. Воскрешение Маливы всего лишь ее составляющая, хотя далеко не основная часть. Именно тебе отведена роль главного игрока.
