— Там на кухне у плиты были спички, сэр, — сообщил он и начал водружать свечи на блюдца и расставлять их на столе в гостиной.
— Так лучше, — одобрил Бэнкс. Он повернулся к миссис Тэннер: — Вы знаете, кто был ваш постоялец? Его имя?
— Ник.
— И все?
— Когда он въехал в прошлую субботу, он зашел и представился, просто сказал, что его зовут Ник.
— Он не дал вам чек с именем и фамилией?
— Он платил наличными.
— Это в порядке вещей?
— Некоторые предпочитают так.
— Он надолго приехал?
— Заплатил за две недели.
Две недели в Йоркширских долинах в конце октября — Бэнксу показалось, что это странный отпускной выбор, но о вкусах не спорят. Возможно, этот Ник был заядлым сельским туристом.
— Как он нашел это место?
— У хозяев есть свой сайт, но не спрашивайте у меня подробности. Я только забочусь об уборке и вообще слежу, чтобы все было в порядке.
— Понимаю, — успокаивающе произнес Бэнкс. — Можете предположить, откуда был этот Ник?
— Нет. Заграничного акцента у него не было, но он явно был не из наших мест. Похоже, откуда-то с юга.
— Можете еще что-нибудь о нем рассказать?
— Я его всего один раз и видела, — ответила миссис Тэннер. — С виду он был вполне славный парень.
— Сколько ему было лет, как вам кажется?
— Немного. Что-нибудь около тридцати пяти. Не очень-то я разбираюсь в возрасте.
Яркий свет фар проник в окно, и вскоре домик наполнился сотрудниками криминалистического отдела. Почти одновременно с ними приехали Питер Дарби, фотограф, и доктор Гленденинг, патологоанатом министерства внутренних дел. Гленденинг ворчал, что Бэнкс, видно, воображает себе, что для него, Гленденинга, самое лучшее развлечение в пятницу вечерком — возиться с трупами. Бэнкс попросил констебля Трэверса отвести миссис Тэннер домой и побыть с ней. Ее муж, как она сказала, пошел в Иствейл играть в дартс, но скоро должен был вернуться, и она заверила Бэнкса, что отлично побудет одна. Криминалисты быстро расставили свет в гостиной, и, пока Питер Дарби снимал коттедж своим «Пентаксом» и цифровой видеокамерой, Бэнкс наблюдал, как доктор Гленденинг осматривает тело, слегка поворачивая его, чтобы изучить глаза.
— Что можете сообщить, док? — спросил Бэнкс через несколько минут.
Доктор Гленденинг выпрямился и театрально вздохнул:
— Я уже просил вас, Бэнкс. Не называйте меня «док». Это фамильярность.
— Простите, — извинился Бэнкс. Он взглянул на труп. — Знаете, мой пятничный вечер он тоже испортил, так что выкладывайте все, что можете, будет полезно.
