С появлением журнала «Спрос» за Конфедерацией обществ потребителей совсем уже закрепилась такая слава, что на рынке организация эта всесильна — может кого угодно засудить до полного разорения и кому угодно способна помочь захватить рынок, хоть бы и целиком. Легенда эта была настолько устойчива, что даже сами конфоповцы — и те стали постепенно верить в нее.
Не верил только Комаровский. Сидел у себя в кабинетике, подшивал подписные купоны на журнал «Спрос» и думал: «Вот такие выкрутасы судьбы! От генерального директора фирмы до секретаря на общественных началах. Сашке хорошо, конечно, у него университет, юридическая служба, международные конгрессы, а я что? Я просто беру у него материалы и продаю в прессу. И Ирке тоже хорошо, у нее журнал. У нее „Штифтунг“ этот немецкий и международные связи. А я что? Я просто перепродаю материалы из „Спроса“ в другие издания. Только случись чего, я ведь окажусь крайним. А бизнесменов ведь убивают каждый день за две копейки. А еще… Откуда еще этот запах кофе?»
Дверь распахнулась, и на пороге кабинетика Комаровского появилась огромная рыжеволосая женщина с открытою пачкой кофе «Мария Бонита» в руках. К сожалению, Комаровский очень хорошо знал кофе «Мария Бонита». Совсем недавно про этот кофе напечатана была большая статья в журнале «Спрос». Проведены были исследования, и выяснилось, что кофе «Мария Бонита» больше чем наполовину состоит из отходов кофейного производства, то бишь из пыли и шелухи. Поначалу Комаровский радовался, что статью эту хорошо покупают другие издания, но скоро изданий, перепечатавших текст про «Марию Бониту», стало так много, что Комаровский испугался. И не зря.
«Кто тут Комаровский?» — загрохотала рыжеволосая женщина, и кофе из ее пачки веером рассыпался по кабинету Комаровского.
«Я Комаровский», — обреченно сказал Комаровский и подумал, что главной ошибкой в его жизни было, конечно же, то, что он Комаровский.
Неприятнее всего было то обстоятельство, что рыжеволосая женщина пришла не одна. За ее спиной маячил еще маленький человечек с бородкой, лицо у которого было настолько гадкое, что Комаровский сразу подумал про него — юрист. А кроме юриста маячили еще два амбала, вид у которых был такой, что нельзя было предположить, будто они пришли вступать в переговоры, ибо ничто не свидетельствовало об умении амбалов говорить.
«Это Комаровский?» — уточнила женщина и, разбрасывая кофе, как сеятель, решительно направилась к столу Комаровского. Юрист и амбалы последовали за нею.
