Повисла тишина, а затем вся группа дружно рассмеялась. Все, кроме Джин. Ей не было смешно. Она уже начинала скучать по старому профессору, снисходительному, рассеянному и не придиравшемуся зря.
— Итак, ваши работы. — Он приподнял папку с тетрадями. — Я буду называть ваши имена, а вы подходите.
Так все и происходило. По ходу занятия молодой Диллон давал краткие комментарии. Он оказался более строг, чем его отец.
К счастью для Джин, в группе было еще пятнадцать студентов, так что отсутствие ее реферата оказалось незамеченным. По правде говоря, она вообще надеялась, что на нее профессор не обратит внимания. Так она старалась держаться и на других лекциях и семинарах, которые посещала в колледже — скромном учебном заведении в маленьком городке неподалеку от Бостона.
Пару раз она нервно вздрогнула, когда взгляд Диллона скользнул по ней. Но, по-видимому, она не привлекла внимания преподавателя. Джин решила вздремнуть, как обычно.
Обсуждение великих имен почти закончилось, когда удача повернулась к ней спиной: Диллон все-таки назвал ее имя. Если бы он не следовал алфавитному порядку, то Джин Кейси могла бы не беспокоиться до следующего раза.
— Джиневра Кейси? — повторил преподаватель. — О господи, Джиневра! Это невозможно!
Комический ужас, прозвучавший в его восклицании, вызвал всеобщий хохот.
Если поначалу сынок профессора и мог рассчитывать на ее симпатию, то теперь у него не осталось шанса. Что он нашел смешного в ее имени?
Все студенты, как по команде, обернулись в сторону виновницы веселья. Диллон приподнял бровь.
— Прошу прощения. Не ожидал встретить здесь прекрасную королеву. Ведь эту девушку зовут как супругу легендарного короля Артура и возлюбленную самого прославленного из рыцарей Круглого стола — Ланселота.
Джин понимала, что ее мало кто воспринимает здесь всерьез. Она слишком отличалась от американок. Их волосы всегда были завиты и замысловато уложены. А у нее были от природы вьющиеся черные волосы, короткие, как, у мальчика. Далеко не каждый мог оценить ее поразительную женственность. Уголки ее изумрудно-зеленых глаз слегка поднимались к вискам, а полные губы были мягки и нежны. Она была невысокой и еще по-юношески угловатой. Ее точеная фигурка с высокой грудью, тонкой талией и длинными стройными ногами казалась хрупкой, но это было обманчивое впечатление.
Как-то один парень заявил ей, что она очень даже ничего. Но в ответ он услышал лишь ее пренебрежительный смешок и больше этих слов не повторял.
