Но острая необходимость скрыть свои мучительные переживания заставила Элен придать лицу каменное выражение. Она отвела взгляд от его лица, чтобы не видеть горевшего в этих пронзительных глазах скрытого огня, когда он спросил:
— Нравится?
— Я видела только одну комнату, но, по-моему, покупка неплохая.
Если он и заметил отчуждение, намеренно прозвучавшее в ее ответе, то никак не показал этого. Наверное, он слишком погружен в свои личные переживания, чтобы замечать ее настроение, мельком подумала Элен. Эдуард затворил за собой дверь, снял пальто и небрежно, по-хозяйски бросил его на лестничные перила.
— Хорошо, — произнес он несколько невпопад, как решила Элен.
Она жалела теперь, что не настояла, чтобы агент сопровождал ее. Она не хотела оставаться с ним наедине. Только не сейчас. Ей было слишком тяжело. Она попробовала было заикнуться об этом агенту, но пожилой мужчина, передавший ключи, посмотрел на нее с таким изумлением, словно никогда не слышал ничего глупее.
— Ты уже оформил покупку? — спросила она холодно.
Она спешила возвести между ними стену. Это было необходимо, но так трудно! Элен с болью вспомнила минувшие невинные дни, когда она простодушно смотрела на него, как на лучшего друга. Эдуард сунул руки в карманы и, качнувшись на каблуках, приподнял одну бровь и слегка склонил набок темноволосую голову.
— Я купил «Мажестик» шесть недель назад. Электрики, сантехники и дизайнеры покинули его только позавчера. Ключ они оставляли у агента, который сегодня утром передал его тебе. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Удивительно, чего только не добьешься, имея громкий голос и толстый мешок!
Шесть недель назад они прилетели в Лос-Анджелес из Италии на два дня, для передышки, как сказал он тогда. Элен пообедала со старыми подругами, узнала последние новости, прошлась по магазинам. Эдуард в это время отдыхал в их квартире, «бездельничал», как он выразился. Обычно это означало, что он, лежа на диване, прослушивает какую-нибудь оперу, блаженно купаясь в море звуков. Но, оказывается, на самом деле он встречался с агентами, подписывал документы, нанимал рабочих — непременно самых лучших. Эдуард всегда и во всем довольствовался только высшим классом.
Неискренний, двуличный человек! Раньше не было случая, чтобы он сделал что-нибудь тайком от нее. Такую обиду простить невозможно!
И значит, его роман с Луизой де Буало продолжался гораздо дольше, чем полагала Элен. Обычно, когда их пребывание в каком-нибудь городе подходило к концу, она выезжала или вылетала вперед, к следующему пункту назначения, чтобы привести все в порядок, проветрить комнаты, договориться заранее о встречах. А он тем временем виделся со своей возлюбленной!
