Из материалов расследования факта нарушения Государственной границы СССР:
«9 апреля I960 года в районе Памира, 430 километров южнее города Андижан, через государственную границу СССР со стороны Пакистана перелетел иностранный самолёт. Радиолокационными постами отдельного корпуса ПВО Туркестанского военного округа из-за преступной беспечности нарушитель был обнаружен в 4 часа 47 минут, когда углубился на нашу территорию более чем на 250 километров. Указанный нарушитель вышел к Семипалатинску…»
Документ, казалось бы, вещь неоспоримая, но…
Вот что говорит по этому поводу генерал-полковник в отставке Юрий Вотинцев:
«9 апреля, примерно часов в семь утра по местному времени с КП корпуса оперативный дежурный доложил: РЛС, что была расположена на Иссык-Куле, на высоте 4,5 тысячи метров над уровнем моря, неподалёку от границы засекла цель. Она пересекла границу и пошла строго на Север. С аэродрома мы подняли 4 истребителя МиГ-19, а вот они-то и не обнаружили цели…» Как же тогда быть с положениями документов, которым неподвластно время? Может быть, Юрия Всеволодовича Вотинцева подвела память? Может быть, случай, происшедший 9 апреля, он отождествляет с первомайским, когда летел Пауэрс? «Нет, — уверенно говорит Вотинцев, — я хорошо помню, как мне докладывали об обнаружении цели. Я лично поднимал самолёты на перехват».
Анализ документов, опрос участников тех событий подводит к следующему выводу. Цель могла быть и обнаружена, но её проводка осуществлялась с провалами, у боевого расчёта не было уверенности, что они «ведут» нарушителя госграницы, и на главную сеть оповещения противовоздушной обороны самолёт-шпион был выдан с опозданием. А именно — в 4 часа 47 минут по московскому времени, когда тот уже отмахал свыше 200 километров над советской территорией.
Здесь необходимо и такое пояснение. В задержке с выдачей цели на оповещение виноваты и центральные управления Министерства обороны и Главный штаб Войск ПВО страны. Вспомним приезд генерала Евгения Савицкого в Ташкент в феврале 1959 года, когда самолёт «невидимка» барражировал в небе советских среднеазиатских республик. Тогда он заявил, что не мог на такой большой высоте (20.000 метров) долго держаться самолёт. Понятно, подобный инструктаж военачальника из Москвы не мог не отразиться на действиях боевых расчётов ТуркВО через два месяца. Автор повествования интересовался у участников тех событий, знали ли они о самолёте U-2 в то время. «Слышал о нём, — сказал в беседе генерал-лейтенант в отставке Аркадий Ковачевич, — ещё до перевода на юг, когда служил в Прибалтике». То же самое говорили и другие лётчики, что проходили службу в западных регионах СССР. Слышали… Вот, видимо, слышала и советская военная разведка. А надо было бы подробно знать о самолёте, его возможностях.
