Взглянув на часы, я вставил диск в DVD-проигрыватель, взял пульт и уселся на пол, прислонившись спиной к дивану рядом со светловолосой девчонкой. Так близко, что чувствовал запах мыла, которым она пользовалась. Или пользовались те, кто мыл ее.
Как только включилась запись, я расслабился. Хотелось просмотреть ее до конца, пока не вернется мама.
Отец дошел до моего любимого места: «…я стану крокусом в тайном саду».
И тут раздался мягкий, но слегка осипший голос:
— Где я?
Я вздрогнул и обернулся.
Красавица смотрела на меня своими потрясающими карими глазами. Проснулась!
«А я, — сказала мама, — стану садовником и тебя отыщу».
Я нажал паузу.
Глаза девочки потускнели.
— Эй! — Я пощелкал пальцами у нее перед носом. Не реагирует.
Я снова включил DVD и посмотрел на нее. Опять ничего. Отец закончил чтение, а она была в ступоре. Я поставил диск с самого начала.
«Тогда, — сказал зайчонок, — я стану крокусом в тайном саду».
— Где я? — вновь произнесла девочка.
На этот раз я успел ответить:
— В «Тихой гавани».
«А я, — сказала мама, — стану садовником и тебя отыщу».
Девочка опять отключилась.
Я чертыхнулся и снова нашел ту же часть.
«Тогда, — сказал зайчонок, — я стану крокусом в тайном саду».
— Где я? — Голос был уже знакомым и не сиплым.
На этот раз, приостановив запись, я стал перед ней на колени.
— В «Тихой гавани», — сказал я, едва дыша, а в голове проносилось: «Умоляю, умоляю, умоляю, только не отключайся, красавица!»
Она вздернула брови. Как же странно было видеть осмысленность на ее лице, которое мгновение назад ровно ничего не выражало. В замешательстве она была еще прекраснее. Посмотрела прямо мне в глаза, затем опустила взгляд, внимательно изучила шрам и вновь стала глядеть в глаза. Прикоснулась рукой к моей левой щеке. Кроме мамы и врачей, никто и никогда не касался моего лица; ее прикосновение было таким теплым и мягким, что по телу пробежала дрожь.
— Эта сторона прекрасна… — Затем кончиком пальца она провела по шраму: — Эта сторона помечена.
Мне стало жарко, я откинулся назад и оперся на руку, чтобы между нами было чуть больше места.
Девочка обвела взглядом помещение, потом снова посмотрела на меня:
— Кто ты?
— Мейсон. Я… Моя мама здесь работает.
Она наклонила голову:
— А я кто?
— Не знаю. — Меня смутил ее вопрос. — Ты попала в аварию и…
На самом деле я не знал, что с ней произошло, а об аварии только предположил. Наверное, не стоило ей ничего говорить.
«А я, — сказала мама, — стану садовником и тебя отыщу».
