Тот поднялся во весь рост, отшвырнул молоток.
— А вот какой: весь рейс сидеть и отдыхать, как пассажиры, верно, Гуннар?
— Вот именно как пассажиры. Как пассажиры первого класса.
Оба захохотали и двинулись в столовую команды. Мартин негодовал. Если бы не рост и могучие кулаки, разве посмели бы они оскорблять людей? Но Мартин был не из храбрых и понимал, что в случае драки они его превратят в котлету. Только такой силач, как Паппас, мог бы справиться с этими скотами.
Ужин в тот вечер сильно запоздал. Оба кока весь день препирались по поводу того, как распределить между собой обязанности; штрейкбрехер, нанявшийся старшим, был по профессии вовсе не кок, а лесоруб и считал своей единственной задачей стоять над душой у помощника и приказывать. Под конец они кое-как договорились, но команда, прождав ужина целый час, подняла бучу.
Напротив Мартина за длинным столом оказался Гуннар. Новый стюард Ник — маленький, похожий на мышонка, — разносил миски с вареным мясом, единственным блюдом, которое успели приготовить. Ник поставил миску перед Мартином, и тот принялся за еду.
— Эй, крыса, — крикнул Гуннар стюарду, — почему подал этому мозгляку раньше меня?
Мартин, не обращая внимания на грубую выходку, продолжал есть. Тогда Гуннар набросился на него:
— Что это ты все молчишь? Не нравимся мы тебе? Так ведь ты такой же штрейкбрехер, как и мы. Чего же ты сидишь, будто воды в рот набрал?
Мартин понял, что ему не будет покоя от этого бандита.
— Молчу, потому что не о чем мне с тобой говорить, — ответил он и вышел из-за стола.
— Из образованных! Воображает, что он лучше нас! — бросил ему вслед Гуннар.
■
Уже несколько дней «Сокол» шел своим курсом без особых происшествий. Механик кое-как сумел добиться от машинной команды полных паров. Капитан почти не выходил из штурманской рубки, вычерчивая разные варианты на случай, если придется изменить курс. Боцману удалось заставить команду работать, хотя бы вполсилы. Мартин в свободные часы сидел у себя в каюте с книгой, а в столовую команды заходил только, чтобы поесть. Он уже не заглядывал туда, как бывало, по вечерам — поболтать или сразиться в шашки.
К концу первой недели стало ясно, что, несмотря на отличную погоду и попутное течение, «Сокол» все еще не вошел в график.
— Что там творится в вашей змеиной яме? — кричал капитан за обедом на старшего механика. — Один день несемся как гончая, а в другой — ползем как черепаха. Можно подумать, что мы на морской прогулке!
