Не дав Нельсону ответить, выступили вперед Макгрегор и Паппас.
— Не выйдет, капитан, — сказал Макгрегор, — увольнение Нельсона ничего не изменит. Требования команды остаются в силе. Пока на судне весь этот арсенал, оно ни на фут не отойдет от причала. Мы требуем, чтобы вы отказались от такого груза.
— Ах, так! — взревел капитан. — А вы отдаете себе отчет, какую заварили кашу? За бунт на корабле пойдете под суд и запросто схлопочете по двадцать лет каторжных работ! Не думаю, чтобы вам это улыбалось!
— Судно не в море, — крикнул Нельсон, — оно находится в американском порту, и это американское судно. А кроме того, мы объявили забастовку. И не пытайтесь нас запугать!
— Я не с тобой говорю, мерзавец! — снова взорвался капитан, забыв, что намеревался держать себя в рамках. — Ладно, — добавил он уже тише, — я понимаю, что эта болтовня про оружие — только предлог, чтобы потребовать прибавку. Так вот, давайте условимся: каждый, кто вернется сейчас на свое место, получит дополнительно пятнадцать долларов. По-моему, ребята, я иду вам навстречу. И жду того же от вас.
Матросы молчали.
— Ну? — спросил капитан.
— Не выйдет! — ответил за всех Макгрегор.
— Раз так, через десять минут ни одного из вас тут не останется.
Капитан повернулся и вышел. Свита последовала за ним.
Уже на палубе капитан велел старшему механику послать своих помощников вниз, чтобы обеспечить свет. Но прошел еще целый час, пока заработали генераторы и снова появилось электричество.
Нельсон и Макгрегор отправились на палубу поговорить с грузчиками. Те сидели вокруг люка, ожидая, когда возобновится погрузка. Они слышали о конфликте, но Нельсон рассказал им все как есть, и, хотя никто из них не высказался открыто за помощь команде, по некоторым замечаниям он почувствовал, что эти люди мыслят так же, как он.
Беседу с грузчиками прервал Паппас; он требовал, чтобы Нельсон спустился вниз: боцман Гендерсон и матрос Сент-Клер вернулись с берега вдрызг пьяные. Сент-Клер сразу завалился спать, а Гендерсон поднял скандал.
— Компания дает мне работу и кормит три раза в день, — шумел он, когда Нельсон пришел в кубрик, — а вы, свиньи такие, хотите укусить руку, которая вас кормит. Я знать вас не желаю!
— Пускай уходит! — сказал Нельсон. — Так будет лучше, чем если он прикинется нашим, а после воткнет нам нож в спину.
— Да он всегда был предатель, — заметил один из матросов.
— Уж так над нами издевался весь рейс! — подхватил другой.
— Слушай команду! — сказал Нельсон. — Всем оставаться на борту. Сколько сумеем продержаться — не знаю. Но если уж придется уходить, так только всем вместе, а не поодиночке. Назначим дежурных — по четыре человека, остальные пусть спят. Мы не знаем, что собирается делать Плетка, но что-то он наверняка затевает! Надо, чтобы он не застал нас врасплох. Только смотрите, ребята, на посту не зевайте, особенно если заметите посторонних. С вами все время будет один из членов комитета. Сейчас одиннадцать. До трех дежурят Паппас, Рейнгард, Бэском и Гесс.
