Завещание | страница 2
Нотариус не знал семьи Дрейтгорна, он и его видел впервые, – хотя, как все в России, знал его по репутации; но по тону сдержано презрительному или жалостливому, когда он говорил о жене своей и младшей дочери, он сразу догадался, что генерал в семейной жизни не совсем счастлив… Дальнейшие слова больного его в том удостоверили. Нужно было составить новое завещание, совершенно противное первому, написанному шесть лет тому назад и дававшему Ольге Всеславовне Дрейтгорн неограниченные права над их малолетней дочерью и всем наследством мужа. Он почти целиком, за исключением родового имения, которое считал себя не в праве отнять у сына, завещал всё благоприобретённое жене и младшей дочери, – в том, первом завещании. Теперь же желал восстановить забытые им права старших детей, в особенности дочери своей, Анны Юрьевны Борисовой, о коей в первом документе и речи не было.
Ныне, кроме седьмой, вдовьей части недвижимого состояния, он все свои земли и капиталы делил между детьми своими поровну; а над имуществом малолетней – Ольги Юрьевны, назначил самую строгую опеку.
Завещание было составлено, записано, засвидетельствовано как следует, за подписью троих свидетелей и, по желанию генерала, оставлено у него.
– Я вам его отошлю на хранение, – сказал нотариусу Юрий Павлович, – у вас оно будет сохранней, чем здесь в моём временном помещении. Но прежде я желаю прочесть его жене и… и старшей дочери, если… если она успеет приехать.
Нотариус и священник, бывший одним из свидетелей, готовы были уж раскланяться, когда в коридоре раздались голоса и шаги; в дверях показалась голова камердинера, поспешно вызывавшего доктора: приехала, оказывалось, не предупредив никого телеграммой, барыня-генеральша.
Домовой доктор поспешил выскользнуть из комнаты больного; он боялся для него волнения, надо было предупредить жену его об опасности положения… Но больной заметил суету, его трудно было уберечь от жизненных тревог.
– Что там случилось? – спросил он, – что вы мямлите, Эдуард Викентьевич? Говорите в чём дело? Не дочь ли?..
– Ваше превосходительство, прошу вас, поберегите себя! – начал было доктор, как видно хорошо знакомый с домашними обстоятельствами генерала, а потому боявшийся за встречу супругов. – Это ещё не Анна Юрьевна…
– Ага! – оборвал его больной, – приехала… Ну, что ж! Пусть идёт сюда. Только… Только маленькой, – дочери я бы не хотел… сегодня…
В глазах его выразилось страдание, на сей раз не физическое.