— Большое спасибо, папа! Большое спасибо, мама! Откуда вы ее взяли? Люстра необыкновенно хороша!
— Я купил ее для тебя на аукционе. Она из старого холла нашего основного филиала.
— Ваша фирма обанкротилась? — спросил Петер, не отрывая взгляда от люстры.
— Обанкротилась? — в ужасе переспросил отец. — Нет, такое невозможно!
— Зачем же тогда понадобилось продавать этот роскошный экземпляр?
— Потому что консультант по рекламе нашего концерна считает, что красный плюшевый холл и эта люстра не вписываются в оптимистический облик современного страхового общества. Сейчас все решается в новом дизайне — оранжевые стены и обилие хрома. Это никому не нравится, но зато современно.
— Люстра была самым дорогим предметом на аукционе, — с гордостью объявила мама.
— Она из позолоченной термическим способом бронзы, — сообщил Петер.
— Это хорошо?
— Бесподобно! — восторженно воскликнул Петер. — Это шедевр старинной французской промышленности! Все так сконструировано, что может быть без труда разобрано по частям и разослано по всему миру. Каждый рожок можно использовать отдельно. И каждый ярус. Я должен иметь фотографию этой люстры!
— Точно, я непременно ее сфотографирую! — мать помчалась в дом.
— Хотел бы я только знать, где мы ее повесим, — засмеялся Бенедикт, — она такая большая.
— В холле нашего дома она бы неплохо смотрелась, ты не находишь? — подала голос мать Бенедикта.
— Вообще-то ей место — в замке! — воскликнул Бенедикт.
— Если у вас сейчас нет места, — предложил отец, — вам надо подождать, когда у Виолы будет собственный офис, и тогда ты повесишь ее там.
— Сначала, в маленький офис, ты можешь повесить один ярус, когда офис станет побольше — два, а когда у тебя будет замок — всю люстру, — на полном серьезе сказал Петер.
Мать принесла фотоаппарат. Петер вызвался фотографировать.
— Проследите, чтобы в кадр попала не только люстра, — сказал отец. — Все на групповой снимок с люстрой!
— Где Сольвейг? — спросила Аннабель.
— Виола, в твоем звездном платье тебе надо лечь под люстру! — воскликнула Элизабет.
Люстра висела примерно в метре над газоном, и я легла под нее, не пожалев платья. Такое бывает раз в жизни. Бенедикт лег рядом и поцеловал меня.
— Он ее под люстрой страстно целовал, — прошептал он мне.
Все восторженно зааплодировали.
Госпожа Могнер, живущая на втором этаже, вышла на балкон и тоже захлопала. Чета Лангхольц из мансарды спустилась в сад. И хотя была уже почти полночь, в честь люстры решили подать всем в сад по бокалу шампанского. Мать отправилась в дом.
