— Почему никто не сказал мне, что эти девушки здесь? — спросила я. — Я пригласила бы их на пресс-конференцию. Выслушала бы их проблемы. Предложила бы хорошего стилиста…
— Никогда не вступай в переговоры с террористами, — сказал один из журналистов. Серьезно.
— Террористами? Да ладно. Это просто одинокие девчонки с плохими волосами. Наверное, из женского братства в Беркли. Может, я им нужна для курсовой. — Я обратилась к охранникам: — Приведите их сюда, я хочу поговорить с ними.
Журналисты развернулись на месте и с ужасом уставились на меня.
— У этих девок может быть газовый или перцовый баллончик, — сказал один.
— Или скрытая бомба, — добавил второй.
Я рассмеялась.
— Или айпод с жуткими песнями Эшли Симпсон, или расчески с острыми зубчиками, или…
— Пожалуйста, Кэтрин. В отеле до сих пор полно фотографов. Если пресса учует все это, девки попадут в новости, илюди запомнят, с чего началась кампания «Безупречность».
Геральд вложил столько времени и сил в эту затею. Я не могу испортить ему день.
— Ладно, вы победили.
Меня торопливо подтолкнули к машине. Один из журналистов, молодой человек, приложил руку к сердцу, закрывая за мной дверь.
— Мисс Дин, мне искренне жаль, что так вышло. Если бы я управлял миром, все страшные крикливые тетки были бы сосланы на какой-нибудь дальний остров.
Я уставилась на него. Раньше мне просто не приходило в голову, что я могу быть идеалом тех мужчин, которые считают, что женщина должна молчать и прихорашиваться. Я выехала из ажурной тени пальм у «Четырех сезонов», а девушки глазели на меня из-за фаланги охранников. Они вскинули руки, показав мне средний палец.
Я не знала, как обращаться с людьми, которые мной не восхищаются.
Поэтому в ответ я вежливо, но совершенно не к месту помахала им, как машут с подиума королевы красоты.
ТОМАС
На Восточном побережье стемнело.
Перекур. Снова. Я уселся на старую церковную скамью у края парковки.
— Если Кэтрин Дин когда-нибудь приедет сюда и начнет выделываться, — сказал я Бэнгеру, — я ее придержу, пока ты будешь жевать ее телефон.
Козел в предвкушении завилял белым хвостиком.
А я зажег окурок, который нашел в переднем кармане джинсов. Местный табак в самокрутках — культурное наследие Северной Каролины — отличался мягким дымом, но на пустой желудок не шел никак. В нос ударил запах паленых волос. Горящая крошка табака подожгла мне бороду. Пара шлепков, и борода была спасена. Мне не пришлось расставаться с образом музыканта из
