— Отвернитесь, — прошептала она.
— Будь я проклят, — ласковый голос, словно журчание весеннего ручейка, окутывал ее. — Однако вы — женщина.
Кэлхоун опустил глаза вниз и принялся разглядывать ее грудь. Кортни бросило в жар, она с трудом сдерживала переполнявшее ее чувство. Рубашка ее распахнулась, позволяя явственно видеть сквозь тонкий, как паутинка, кружевной бюстгальтер, как обозначились твердые соски. Мысленно Кортни поклялась, что, когда вернется, сожжет все трикотажные рубашки, какие только у нее есть.
Он поднял глаза, их взгляды встретились. Любопытство и самодовольство, которое она увидела в них, совершенно сломили ее волю. Ее тело посылало сигналы Джерету Кэлхоуну. Без единого прикосновения или слова, только лишь взглядом он вызывал в ней бурю чувств. Кортни даже не сразу поняла это — ведь раньше ей всегда удавалось сохранять холодную отчужденность, которая обескураживала и быстро отпугивала мужчин, пытавшихся проявить к ней повышенный интерес.
— Ну и ну, — произнес Кэлхоун.
Кортни обернулась вокруг, как бы желая укрыться от его взгляда, и увидела, что они подъезжают к большому коричневому дому, сложенному из бревен. На подъездной аллее перед входом стояли красный грузовик и черный форд-седан, рядом виднелась конюшня и загон для лошадей. Девушка с облегчением вздохнула.
— Наконец-то мы добрались.
— Да, приехали, — ответил хозяин, не сводя с нее глаз. Кортни спрыгнула на землю. Со стонами и ругательствами Джерет Кэлхоун также медленно сполз с лошади. Лицо его побледнело, глаза ввалились. Жалость к раненому переполнила Кортни. Она взяла у него поводья, и на секунду их пальцы соприкоснулись.
— Давайте войдем в дом и перебинтуем рану, — предложил Кэлхоун.
— Но ведь нужно срочно отвезти вас в больницу, нельзя терять время.
— Вы хотите, чтобы я истек кровью и умер, прежде чем попаду туда?
Его голубые глаза, ставшие вновь холодными, прямо смотрели на девушку.
— Конечно, нет. Но я понятия не имею о том, как забинтовать рану.
— Что ж, попробуете.
Он повернулся к ней спиной и направился к дому. Выплевывая потоки ругательств, Кэлхоун неловко ставил раненую ногу, пытаясь основную тяжесть перенести на пятку, однако было заметно, что это ему плохо удается — больная нога подгибалась, он мог упасть в любую минуту. Кортни поспешила на помощь, обхватила раненого за плечи, принимая на себя его тяжесть. Колени ее дрожали от напряжения, но она храбро спросила:
— Вы готовы? Тогда пошли.
