В молчании они закончили обед. Джерет протянул руку через стол и дотронулся до ее запястья:
— Малыш, — тихо проговорил он, ласково перебирая ее пальцы. — Я не думаю, что Гай станет еще раз драться с вашим сыном, но если это все-таки случится, скажите мне об этом сразу же.
— Вы не были с ним слишком строги, да?
Джерет нахмурился.
— Нет. Гая не так уж трудно вразумить. Вам тоже необходимо научить Райана себя защищать.
— Я против того, чтобы Райан дрался, — тихо ответила Кортни. Ей очень хотелось убрать руку, но она не осмеливалась нарушить хрупкое равновесие разговора. — Мой сын еще очень мал, и ему ничего не известно о жестокости. — Наконец Кортни сумела отодвинуться и голос ее зазвучал ровнее:
— Думаю, так и должно быть. Райан не должен вырасти хулиганом, рассчитывающим только на свои кулаки.
— Вот черт! Малыш, но так мальчишек не воспитывают. Ребенок обязан уметь защищаться.
— Вы на все смотрите с позиции грубой силы, — заметила Кортни.
Разговор принимал опасный оборот. Джерет подскочил на стуле и, засунув руки за пояс, принялся внимательно изучать ее лицо.
— В физической силе есть много привлекательного, — тихо проговорил он.
Кортни глубоко вздохнула и спросила себя, сможет ли она провести не краснея хоть пять минут в обществе этого человека.
— Не переиначивайте мои слова.
— Ни в коем случае. Я лишь отвечаю на ваше замечание.
— Однако речь шла о детях. Я чувствую, что мне не удастся вас переубедить. Ваши принципы такие же твердолобые, как и вы сами.
Джерет усмехнулся.
— Что вы говорите? Если я отвечу вам сейчас в таком же духе, ваши нежные щечки снова покраснеют. Так что, пожалуй, не буду.
В сердцах Кортни поднялась, собрала грязную посуду и понесла ее в мойку.
— Оставьте, — предложил Джерет, — Гай все вымоет, когда вернется из школы.
— Могу представить, как он это делает!
— Прекрасно. Именно он убирал сегодня после завтрака.
— Так какой же была ваша жена? — повторила свой вопрос Кортни. — Любила перец и так же сквернословила?
— Лия была замечательной. Хотя нет ничего плохого и в том, что люди едят острый перец, иногда даже ругаются. От вас, Малыш, за милю несет ханжеством и снобизмом, — Джерет улыбнулся, — пока вы не начинаете целоваться. Тогда, слава Богу, вам не удается контролировать себя. — Отвернувшись, Кортни сосредоточенно терла стол. — Да оставьте вы хлопоты. Вчера утром я не смог найти и половины своих вещей.
— Я их выстирала.
— Но вы же не стирали мои трусы?
— Разве? — Кортни едва сдержала желание выругаться.
