От досады Кортни сжала кулаки: она не собиралась забирать мистера Кэлхоуна домой ни сегодня, ни завтра, ни в любой другой день. Они вошли в палату экстренной помощи. Джерет сидел на низкой кровати, обложенный подушками, и выглядел, можно сказать, даже щегольски: загорелая обветренная кожа, широкие плечи, упругие мускулы — все это сразу бросалось в глаза и явно не соответствовало больничной палате, белым простыням и подушкам.
Взгляды их встретились. Сестра бодро провозгласила:
— Ну, вот и она!
— Мне, пожалуй, понадобится защита, — пробормотал Джерет.
Глаза медсестры округлились от удивления:
— Простите, вы что-то сказали, мистер Кэлхоун?
— Я сказал, что могу подхватить инфекцию.
Сестра рассмеялась и похлопала его по руке:
— Ну что вы, разумеется, нет. У нас очень хороший уход за больными. — Одарив Джерета ослепительной улыбкой, она поправила ему подушки и вышла, добавив: — Я лично позабочусь о вас, обещаю.
Кортни поняла, что медсестра просто заигрывает с Джеретом. Это настолько поразило ее, как если бы та начала флиртовать не с человеком, а с острозубым медведем-гризли. Он ласково улыбнулся в ответ — медсестра едва не замурлыкала от удовольствия. Она разгладила одеяло, поправила на нем воротник рубашки и только после этого удалилась, предупредив Кортни:
— Позвоните, если я буду нужна.
— Вы приятно проведете время, — сказала девушка, когда они наконец остались одни. Его глаза сразу превратились в двух маленьких злых ос. Еще немного — и начнут жалить. Это заставило Кортни вспомнить их последний разговор:
— Вы не подадите на меня в суд, если я сделаю, что?
— Вот это здорово, Малыш. Сразу — к делу.
— Не Малыш, а Кортни.
— Хорошо, Малыш.
От досады Кортни крепко сжала пальцы:
— Ну, так каковы ваши условия?
Джерет молча рассматривал ее грудь. Это заставило Кортни обхватить себя руками за плечи, пытаясь хоть как-то избежать его взгляда. Ну почему этот странный, несносный, твердолобый человек, который ее так раздражает, почему в то же время он заставляет ее волноваться и трепетать? Кортни кипела от злости. Ну почему она такая слабохарактерная? Ну и пусть будет суд, пусть случится все, что угодно, ни за что она не уступит его требованиям. Но мысль о том, что Джерет Кэлхоун прикоснется к ней, отняла у Кортни последние силы, ноги ее подогнулись, и ей пришлось опуститься на стул.
— У меня только одно условие, — тихо проговорил Джерет. Голос был хриплым и глухим, лицо больного стало строгим.
