— Кстати, Белла проломила ступеньку лестницы.
Жук вздохнул.
— Этой девице пора сбрасывать вес.
— Да уж! Так она скоро всю лестницу обрушит.
— Она почти единственный человек, на которого маман не огрызается. Я загляну к ней после обеда. Как она?
— На днях требовала, чтобы я отвез ее на избирательный участок.
— Это в июне-то?
— Заявила, что хочет проголосовать. За Эйзенхауэра.
Жук задумался.
— Вот что значит болезнь Альцгеймера! В молодости она всегда была за Стивенсона.
Бьюкс понизил голос.
— По-моему, Минди не очень-то довольна нашим уговором.
— Знаю.
— Я слышал, как она говорила по телефону. Нет-нет, я не подслушивал — просто зашел за чем-то на кухню. Но, кажется, она разговаривала с кем-то по поводу приюта.
— Я никуда не собираюсь отправлять ее, Бьюкс. Ни в какое учреждение.
— Да я тебе ничего такого и не предлагал. Я просто заметил, что твоя жена отнюдь не в безумном восторге от нынешнего положения дел.
— Моя жена может катиться…
— Катиться? Куда катиться?
Позади них стояла, скрестив руки, Минди.
— Дорогая! — изображая радостный энтузиазм, выкрикнул Жук. — Я рассказывал Бьюксу, что ты так прекрасно катаешься на лошади, что запросто перепрыгнешь через любой забор. Какой угодно высоты, в каком угодно месте. Ты так прыгаешь…
— Вот как? — холодно сказала Минди. — Спасибо за комплименты, дорогой.
— Ужин еще не готов? Я бы съел целую лошадь! Бьюкс, ты поужинаешь с нами?
— Нет! — поспешно ответил Бьюкс и вскочил на ноги. — Мне нужно отвести Канцлера на ночь в конюшню. Но за предложение — спасибо. Пока, Мин.
Жук и Минди поедали ужин в молчании.
Наконец Жук искательно произнес:
— Дорогая?
Минди подняла глаза от салата из руколы с грейпфрутом и орешками пинии.
— Что. — Без вопросительной интонации. Просто что.
— Я — кретин. Извини.
— За что? За то, что ты рассказывал брату, как здорово я скачу?
— Мин!
— Нет, Уолтер, — ответила она, вытирая губы салфеткой, — я, правда, не понимаю, какого ответа от меня ты ждешь.
— Я просто почувствовал потребность как-то защитить маман.
Минди отложила в сторону вилку и нож. На глазах у нее показались слезы.
— Я стараюсь, Уолтер, ты же сам знаешь. Я действительно стараюсь, как могу.
— Я знаю это, детка. Ты…
— Очень нелегко управляться с этим домом.
— Знаю, детка.
— Когда мы только говорили о том, как хорошо было бы жить в деревне, я и вообразить не могла, что окажусь в каком-то трейлерном парке.
— Сад смотрится отлично.
— Я же не занимаюсь садом!
— Знаю, зато ты отлично управляешь всеми этими милыми мексиканцами.
