Но если страх рождают неподвижность и тишина, то ужас — движение на фоне этой неподвижности. Я понял это, когда увидел приближающуюся фигуру. Казалось, что по смутно-темному фону бесшумно скользит зловещая тень. Я невольно замедлил шаг, не зная, на что решиться — то ли отступить в сторону, то ли броситься назад.
К реальному ужасу начал примешиваться какой-то мистический оттенок, когда вдруг в лицо опять подул холодный ветер и показалось, что где-то раздался свист. Я вынул из карманов тут же замерзшие кулаки и остановился, ожидая приближения того, кто шел мне навстречу. Это оказался невысокий темноволосый мужчина, одетый в черное пальто и черную вязаную шапочку. Его бледное лицо не только не выражало никакой угрозы, но, напротив, было слегка печальным. Я сделал шаг в его сторону и спросил:
— Простите, я смогу этим путем выйти к «Соколу»?
Незнакомец остановился, несколько секунд обдумывал ответ, а затем вежливо произнес:
— Если будете держаться левее, то непременно попадете туда, куда вам нужно.
— Благодарю вас. — Мои страхи оказались напрасными.
— Не за что. Счастливого пути.
— Вам тоже.
И мы, улыбнувшись друг другу, разошлись в разные стороны.
«Интересно, как спит Алина — на боку или на спине? — и скоро ли я это узнаю? Жаль, что у меня нет машины, поскольку симпатичных девушек всегда надежнее иметь под боком — на переднем сиденье собственной машины, — а не отпускать гулять одних по московским тротуарам…»
Размышляя подобным образом, я через пару часов благополучно добрел до собственного дома. Но самое смешное состоит в том, что слесарь меня все-таки перехитрил — как только я ушел, он снова поднялся наверх и провел ночь в машинном зале на стульях, через стену от Алины. Правда, тогда это еще не имело никакого значения…
Все мои друзья давно были женаты и даже имели детей, а я продолжал ухаживать за этой строптивой стройной девчонкой с самыми красивыми ножками в мире, хотя она стеснялась их демонстрировать и постоянно ходила в джинсах или брюках. Сколько раз за это время я впадал в самое черное отчаяние, давая себе зарок никогда больше ей не звонить! Сколько раз пытался найти ей замену, но все заканчивалось совершенно невыносимой тоской. Проходило какое-то время, одиночество становилось нестерпимым — и тогда я вновь встречал ее после работы с букетом цветов, после чего все начиналось сначала. Подобный образ жизни порождал тяжелейшую депрессию, но стоило мне увидеть Алину, как я мгновенно превращался в веселого и резвого щенка, готового принести ей в зубах все, что она пожелает, да еще благодарно вилять хвостом за то, что согласилась принять.
