— Ну, что я говорил?! — воскликнул Чинтио. — Но нас они не поймают! Я знаю здесь каждую тропинку. Браманте! Иди вперед. Мы последуем за тобой, минуя скит у холма Сан-Сеполькро. Встретишь наших товарищей, бери их с собой и жди нас в тополином лесочке, ниже скита.
Браманте умчался, а Чинтио вывел Ринальдо через развалины акведука за ворота Фискальдо.
В тополином лесочке они встретили Браманте и трех его товарищей. Все вместе добрались до вершины холма Сан-Сеиолькро и там услышали, как в Фискальдо бьют барабаны, вскоре зазвонили колокола, и всю долину тотчас охватило волнение.
Ринальдо и его молодцы перебрались через горный хребет и на подходе к своему лагерю повстречали ликующую колонну разбойников, которые отобрали у святых чудодеев-торгашей две довольно увесистые кружки с деньгами.
Придя в лагерь, Ринальдо и Чинтио распорядились складывать вещи и уходить. Они перешли через горы, выставили у Сан-Паоло троих караульщиков, а пройдя чуть дальше — шестерых и остановились на вершине Сан-Лучито, на подходах к которой разместили усиленную охрану.
Среди внушающих ужас скал, на голых камнях, они разбили палатки.
Время было уже далеко за полночь, когда Ринальдо, выбившись из сил, растянулся на походной кровати. Роза осторожно долила масла в лампу и легла рядом с Ринальдо. Он только успел смежить веки, как громкий крик Розы пробудил его ото сна. Ринальдо поднял голову и увидел в дверях палатки большую белую фигуру. Она два раза взмахнула рукой и исчезла.
Ринальдо быстро соскочил с постели, вышел из палатки и увидел, что часовые бодрствуют. Но когда он спросил, все ли здесь в порядке, они сказали, что не заметили ничего подозрительного.
Вернувшись, он нашел Розу, замирающую от страха. Она напомнила ему о таком же явлении в Апеннинах. Ринальдо задумался. Да так и заснул, а с наступлением дня его разбудил Чинтио.
— Я беру с собой двадцать человек, — сказал Чинтио. — Хочу пройти по всем долинам.
Когда он ушел, Ринальдо позвал к себе Лодовико и сказал:
— Ну, Лодовико, вот и пришло время назначить испрошенное тобою наказание. Корсиканский капитан и синьора Олимпия обретаются где-то у Фискальдо. Ты отправишься туда и не вернешься раньше, чем сможешь уведомить меня, где логово этого отродья, чтобы нам их накрыть, ибо, думаю я, сделать это пора.
— Благодарю тебя, атаман, что ты наконец вспомнил о моем наказании, — сказал Лодовико. — Увидишь, что я проделаю. Ты узнаешь, где укрылись эти птицы, а корсиканский петух, коль возьму его на мушку, не успеет прокукарекать, как окажется в мире ином.
